Мой замечательный грузин - страница 10

Тем временем Чёрное Пятно потерял контроль над Джугашвили, но не мог перестать преследовать мятежника. Дело близилось к развязке. Однажды монах подкрался к нему и застал его за чтением очередной запрещённой книги. Он накинулся на Сосо и отнял у него книгу. Но тот попросту вырвал её у него из рук, к немалому удивлению других учеников. После этого он продолжил чтение. Абашидзе был изумлён:

– Как? Ты меня не видишь?! – воскликнул он.

Сосо протёр глаза и ответил:

– Как же, вижу какое-то чёрное пятно.

Но в этот раз он хватил через край. Чёрное Пятно, должно быть, мечтал, чтобы кто-нибудь помог ему отделаться от этого буйного семинариста.

Был почти конец учебного года, Сосо получил последний выговор 7 апреля за то, что не поздоровался с учителем. Через два дня семинарию распустили на каникулы. Сосо в неё больше не вернулся.

В мае 1899 года в журнале появилась лаконичная запись: «Увольняется за неявку на экзамены».

Как всегда, с Сосо всё было не так просто. Возможно, Чёрное Пятно докопался до кое-чего более пикантного, чем грубые выходки в церкви или марксистский кружок в городе.

Ученики, у которых водились карманные деньги, а у Сосо они водились, так как его финансово поддерживал дядя Яша, снимали комнаты на Святой горе для того, чтобы проводить заседание кружка вольнодумного чтения. Но не только это.

Семинаристы – грузинские юноши, для которых любовные похождения были предметом особой гордости. Как без этого? Вполне вероятно, что в этих же комнатах устраивались вечеринки с вином и девушками. Священники, и особенно инспектор Чёрное Пятно, прочёсывали город, чтобы вылавливать своих подопечных в театрах, кабаках и притонах. И это было обычной практикой. Тем более что проверяющие и сами были не прочь заглянуть в злачные заведения.

Наивно полагать, что такой жизнелюб, как Сосо, мог быть в стороне от всего этого.

Позже его мать Кеке скажет: «Я забрала его из семинарии, он не хотел её покидать». Но наверняка она была горько разочарована. И вот что интересно: после исключения он сохранял с семинарией дипломатические отношения. В некоторых биографиях говорится, что он был отчислен за неявку на экзамен. Однако церковь делала всё, чтобы его облагодетельствовать. Она позволила ему не возвращать стипендию за пять лет. Сосо даже предложили пересдать выпускные экзамены и занять место учителя. Другие считают, что правда заключается в том, что отец Абашидзе нашёл удобный способ избавиться от своего мучителя. Мне же кажется, что Кобе, вставшему на путь революционной борьбы, сан священника был совершенно ни к чему. Как сказал один известный герой: «В кругах, где мне часто приходится общаться, это звание не пользуется популярностью!»

А вот его друг Авель Енукидзе, ещё один бывший семинарист, с которым Сталин познакомился в то время, выразился так: «Он вылетел из семинарии, но всё было не так однозначно». Так что сколько людей, столько и мнений. Оставим это на их совести.

Книги, которые Сосо взял в семинарии, остались у него. С него попытались взыскать 18 рублей, а осенью 1900 года ещё 15, но тогда он уже был в подполье, вне досягаемости семинарского начальства. Церковь так и не получила денег, а Чёрное Пятно – своих книг.

Складывается впечатление, что Коба, покинув семинарию, твёрдо знал, чем он будет заниматься. Он ведёт себя словно птица, вырвавшаяся на свободу. Если обратиться к хронологии жизни молодого Сталина тех лет, то не успеваешь проследить за динамикой его деятельности: то он руководит марксистским кружком в железнодорожных мастерских, куда входят Василий Баженов, Алексей Закомолдин, Леонид Золоторёв, Пётр Монтин, Яков Кочетков. То организовывает там же забастовку рабочих. То проводит занятия с рабочими фабрики Адельханова. В другой раз – на заводе Карапетова или на табачной фабрике Бозарджянца.