Мне бы это и в голову не пришло, но попробуй, докажи.
- Итак, Виноградова Вера Владимировна, - монотонно продиктовала паспортистка. – Ваши документы готовы, паспорт чистый, нужно будет встать на регистрационный учет. ИНН и СНИЛС сделаете сами. Ребенка как записать?
Значит, я Виноградова. Интересно, а мама жива – моя родная мама? Или…
- Вера Владимировна?
- Простите, - очнулась я. – Виноградова Полина Павловна. Запишите так.
Обернулась за спину, придерживая слинг, в котором уютно устроилась дочка, и посмотрела на сопровождающего меня мужчину – на его лице было довольство. Значит, я поступила правильно, открестившись от Гараев.
Они не нужны мне, я не нужна им, но почему же так больно?!
- Держите, - мне протянули наши с Полей документы в прозрачном файле, я поблагодарила, и вышла из кабинета, испытывая и облегчение, и смутную тревогу.
Я правильно поступила. Нельзя ребенку так жить, Поля не должна по моей вине страдать, да и мне нужно жизнь налаживать. А будучи призраком сделать это практически невозможно.
Да, я поступила правильно…
- Садись, подвезу, - окно авто открылось, и я пошла к машине, в которой меня привезли. – Итак, Вера, что теперь?
- Я уеду, как и обещала. Спасибо вам, - искренне, хоть и через силу поблагодарила я этого сложного, неприятного мне мужчину.
Он помог с умыслом, чтобы избавиться от нас, но помог ведь, тогда как все бросили. А это дорогого стоит.
- Денег тебе достаточно? Вера, мне не нужны бесконечные звонки с просьбой добавить. Лучше скажи сразу, шантажа и бесконечных требований я не потерплю…
- Мне достаточно, - торопливо прервала я, чувствуя, как унижение разливается в душе. – Никакого шантажа не будет, как и просьб добавить. И вообще… я верну вам все до копейки!
В конверт я так и не заглянула, он так и остался лежать на кухонном столе. Прикасаться к этим деньгам тошно, как к насекомому ядовитому. Кажется, что я саму себя предала, но без денег этих я пропаду, и дочь погублю. С ней ведь сейчас даже сидеть некому, а на новом месте придется искать учеников, нарабатывать базу, и няню искать.
Да, деньги мне нужны, и не думаю, что Евгений Александрович мало их оставил.
- Возвращать не нужно. Где меня найти ты знаешь, телефон есть. Звони в крайнем случае, Вера, и исчезни поскорее. Очень надеюсь, что наш уговор ты не нарушишь, я таких вещей не прощаю ни мужчинам, ни женщинам, - сказал он на прощание холодно, и я лишь кивнуть смогла.
А затем вышла из машины, зажав документы под мышкой.
Домой идти тяжело, нужно вещи собирать – и свои, и Полины. Билет покупать: раз я с документами, то можно не на попутках добираться, а на поезде или самолете. Все это важно сделать сегодня, но вдруг Катя вернется, одумавшись?
Она психанула, убежала, но проветрит голову, и домой придет, а меня там нет! Как же поступить?
- Нужно найти ее. Но куда Катя могла пойти? – пробормотала, стоя напротив дома.
И едва я хотела войти в подъезд, я услышала звук сирены – громкий, оглушающий, а следом заплакала проснувшаяся Полина.
- Проходим, проходим, - поторопила меня полная женщина в форменном костюме, и я вошла в свою же квартиру в сопровождении множества людей.
Слинг болтается на груди, Полю прижимаю крепче, а она как чувствует, что беда, и надрывается громогласным плачем, от которого все раздраженно морщатся, а я… я паникую, задыхаюсь.
- Я ничего не сделала…
- Проходите внутрь, - командовала всем этим парадом безумия женщина лет сорока пяти.
