Этот человек дал ей свою фамилию, троих детей и множество переездов с запада на восток и с востока на запад. Этот человек мой прадед – Виктор.
Когда я маленьким мальчиком врал своему отцу (где я взял патронные гильзы, почему опоздал домой и т. д.), мой папаня мне говорил: «У меня бабушка в ЧК работала, я тебя, шельму, насквозь вижу…»
Я тогда не знал, что она только месяц отработала, иначе врал бы убедительнее.
[Глава 3. Война: «Аборт!»]
Безумие
Решил дойти до смежников. То есть до соседнего подразделения, стоящего недалеко от нас. Нужно было обсудить рабочие моменты по связи и совместной деятельности. Там стоял бат, состоящий, так сказать, из сочувствующих одному популярному виду спорта. Выхожу на поляну, где находится их укреп, и вижу такую картину. Сидят парни на траве по-турецки и едят тушёнку с зелёным горошком. А над ними висят повешенные за ноги четыре обгорелых трупа вэсэушника. Пахнет горелым мясом.
Ну обсудили мы все моменты, я собираюсь уходить и как бы между прочим спрашиваю, а что это у вас тут за инсталляция. А это, говорят, мы живодеров поймали – они взяли в плен нашего пацана. Отрезали ему хер. Выдавили глаза и размяли прикладом пальцы на руках и ногах.
Я не стал уточнять, сожгли ли их, а потом повесили. Или сначала повесили, а потом сожгли. Времени было мало, надо было готовиться к БЗ.
Случай с БПЛАшниками
Война полна жестокостей, особенно гражданская война. Но вот был один случай…
Под вечер заглянули ко мне в блиндаж два наших дроновода, переждать время, дождаться серости, попить чайку, поточить лясы. Спрятались под дерево и кусаем шоколадку по очереди. Мимо ковыляет на точку эвакуации трёхсотый. Нога перебинтованная немного кровит, от обезбола, видно, штормит его и сушит. Остановился и попросил попить.
Раненому у нас отказа нет. Налили чаю, дали шоколадку. Он попил и говорит вдруг: «А меня сегодня хохол спас. По „открытке“ хромаю, значит, еле-еле. Бежать не получается. И вдруг слышу – дрон надо мной жужжит со сбросником. Я на него смотрю и понимаю, что это смерть моя. И кричу ему – „Я триста, ты понимаешь? Я триста!!!“ Дрон закружился на месте, как юла, и, отлетев метров на тридцать, скинул гранату. Вернулся ко мне, подмигнул нижней подсветкой и улетел обратно на хохлячьи позиции».
Рассказал это и побрел дальше по «полке» на эвакуацию.
Старший из наших дронников объяснил. Вчера ротация у укров была – «аэрозвидку» (элитный отряд укроповских дронников) на неделю вывели в тыл, заменили мобиками…
Начало смеркаться, дроноводы засобирались на БЗ. Отошли в сторону, чтобы отлить. И младший, оглядываясь по сторонам, громко прошептал командиру: «Я сегодня тоже одного пощажу». Командир дёрнулся, как от удара током, и ответил: «Сегодня повезёт двум укропам». И ушли.
Я сделал вид, что не услышал. Они сделали вид, что поверили, что я не услышал.
Тварь
«Четвёртый» очень не хотел ехать на «полки» второй раз. И на это у него были причины. Ужом проползя через месячное мытарство в мокрых январских норах, он накосячил. Из-за его трусости погиб человек. Из-за его второй трусости парень остался без ноги. «Четвёртый» так долго заставлял себя выбежать из окопа и доложить о ранении, что парень потерял много крови и получил заражение. А потом «Четвёртый», ссылаясь на контузию, не участвовал в его эвакуации, когда «птички» стрижами втыкались вокруг носилок. Зато, как только объявили эвакуацию, контузия прошла и «Четвёртый» в припрыжку побежал спасать своё бренное тело.
