– Вот так встреча! Опять Токмянин.
И пока из реки извлекается утопленный подъемник – запрещенная снасть с сеткой на крестовине и ручной лебедкой, Геннадий Токмянин, токарь цеха №19 Уфимского нефтеперерабатывающего завода, горько жалуется на судьбу:
– Не везет. Все этот, – кивок на сгорбленного друга, – зазвал на рыбалку. Думал: ну, на этот раз не попадусь…
В прошлый раз, 30 мая, Токмянина «зазвал» свояк – Владимир Максимов. Тогдашний улов – четыре стерляди – и иск за ценную породу рыбы вроде бы должны были заставить задуматься нарушителя. Но урок не пошел впрок – и в первом сегодняшнем протоколе появляется почти стандартная запись: «Рыбачил запрещенным для любительского рыболовства орудием лова». Стандартная потому, что в течение последующих суток у встреченных рыбным патрулем браконьеров изымались сети и бредни всевозможных конструкций и размеров, хотя в правилах для рыболовов-любителей разрешен только лов на удочки: не более десяти крючков (но жадность не знает пределов: пенсионер Е. И. Назаров, задержанный рыбоохраной, закидывал в Белую по 180 (!) крючков).
…Час ночи. Район Старой Александровки. Останавливаем уходящую под покровом темноты к берегу лодку. В ней двое. Молодой парень на веслах хмуро молчит и смотрит исподлобья. Старичок на корме суетится и смеется со скрытым ехидством:
– Какая рыбалка? Гуляем, знаете ли. Покататься выехали…
Все это шито белыми нитками, но в лодке ни рыбы, ни снастей. Инспектора вежливо извиняются. Следующие минут пятнадцать утюжим во всех направлениях маслянисто-черную воду и, скрепя сердце, смотрим, как двое изо всех сил гребут к берегу. Там они бросают лодку и бегут. В этот момент Рафиков подцепляет плавающий сук. Тонкая, упругая бечева уходит от него в недра реки. Она ложится под ноги кольцами и пружинит, таща за собой сеть.
Вот уже грузила брякают о дно лодки, инспектор замучился аршин за аршинам укладывать плетеные кружева – а сети нет конца. Намеряли восемьдесят метров: был перегорожен изрядный кусок реки. Только сейчас по-настоящему осознаю набыченную угрюмость парня, суетность старика – шли не на рыбалку, а на преступный промысел. Промысел ночной, вороватый, с мятой рыбой, которую второпях – без священного рыболовского трепета – рассовывают по мешкам, чтобы в укромном месте сбыть ее. В прошлом году Ризванов задержал деляг, в лодке которых нашли 1800 подлещиков. Браконьеры получили по заслугам. Закон сурово борется с теми, кто истощает наши рыбные богатства, превращает рыбную ловлю в средство наживы.
В. САВЕЛЬЕВ.
Источник: газета «Вечерняя Уфа», 7 июля 1976 года.2
