Опускаю дочку на пол. Она еще слишком маленькая, не понимает, что я трусливо прервала важный для нее разговор.
– Хорошо, анне. У меня там тигра заболела. Гр-р-радустник нужно поставить.
– Беги ставь, – хлопаю дочку по попе, подгоняя, она прыткой лошадкой несется обратно к своему звериному лазарету.
А я выравниваюсь. Долго смотрю в стену, не видя ее.
Переживаю, кажется, сразу несколько крахов и взлетов на вершину. Сегодняшняя встреча может пройти идеально, а может обернуться ужасным провалом. Я так его боюсь...
Я так всего боюсь...
Я не была такой трусливой в свои двадцать. Но теперь-то я знаю, как дорого могут стоить поступки.
Чувствую в теле слабость. В душе тоже.
Знаю, что малодушничаю, но на это смелости мне хватает.
Резко разворачиваюсь, снова беру мобильный. От Айдара пришло сообщение: "мы не договорились о месте".
Да, родной. Не договорились. И не договоримся, кажется. Я слишком тебя боюсь.
"Я померила Сафи температуру, Айдар. Высокая. Давай перенесем?"
Отправляю и жмурюсь. Знаю, что другого ответа, кроме как "давай" просто не существует.
Отложенная на пять лет встреча с моей легкой руки откладывается еще хотя бы на несколько дней.
***
Подарившая короткое облегчение отложенная неизбежность быстро будит во мне стыд.
Смотрю, как совершенно здоровая Сафи с аппетитом уплетает свои янтыки, и сердце кровью обливается.
Я знаю, что в любой момент могу позвонить Салманову и сказать, что дочке полегчало, встречу все же можно провести, но не делаю этого.
Что сам приедет не боюсь. Пусть он мне и не доверяет, но чтобы заподозрить такую трусость и низость – нужно быть способным на нее, а Айдар…
Он так не сделал бы. И не поймет. Он вообще меня не понимает. Правда и не должен.
Мы птицы разных полетов. Жители разных миров. Жаль, наверное, что слишком поздно это поняли. Жаль, что дали друг другу шанс. Перекаверкали две жизни. Правда третью создали. И это перечеркивает все лишения.
Я понятия не имею, чем теперь занять наш с Сафи день, но решение принимают за меня. Без спросу к нам все же приезжают, но не Айдар, а Леша. Я снова на него тихонько злюсь, а вот Сафи, как ни странно, видеть гостя рада.
Леша, как истинный стратег, быстро ловит, с чем из Керимовых сегодня нужно «работать» для достижения своей цели. Он убалтывает Сафи поехать в парк. Я против. Упираюсь руками и ногами. Придумываю несуществующие дела. Только про температуру собственного ребенка еще раз не вру. Леша, в отличие от Айдара, может прикоснуться к ее лбу и проверить.
Да и не выглядит она больной. Задорная. Игривая. Веселая. Энергии – хоть отбавляй. А меня снова топит в стыде. И перед ней, и перед ее отцом.
Заканчивается все тем, что я даже в ванную ухожу, оставив Лешу с Сафиком на кухне. Мне нужно продышаться. Сбавить градус паники и гадливости к себе. Неужели я на самом деле настолько ужасный человек, каким видит меня Айдар?
Интенсивно плещу в лицо водой. Немного прихожу в себя. А вернувшись, понимаю, что план, как мы проведем этот день, уже составлен.
– Анне, мы с Лешей едем в парк.
Сафи сообщает и идет в детскую одеваться. А я хлопаю ртом, глазами, злюсь, но в ответ на улыбку парня и разведенные в стороны руки, смягчаюсь.
Ладно. Так и будет. Смысл закатывать истерику и упираться, если Сафи это в радость, а мне не сложно?
Гадко только, что я так поступила с Айдаром.
Даже Аллаха не прошу, чтобы он меня простил, когда помогаю Сафи надеть любимый костюм с юбкой в горох и блузочкой с рюшами. В каштановые волосы вплетаю атласный изумрудный бант.
