Мрак во тьме - страница 2

В 2001 году, продав всё своё имущество в том маленьком городе, и добавив сбережения, родители купили трехкомнатную квартиру в Москве в очень старом панельном пятиэтажном доме, который был под снос. Помню, как впервые зашла в подъезд нашего нового дома и была неприятно удивлена, вонь в подъезде стояла скверная, на ступеньках валялся мусор, краска на стенах уже вся обвалилась, потолки были грязно-желтого цвета, вид у дома был удручающий, я конечно не так представляла наше новое жильё в Москве. Но через пару лет эту квартиру нам поменяли на квартиру в новостройке, в том же районе. Сам район, в котором мы жили мне казался нереально огромным и красивым, я несколько раз выходя на улицу, подолгу не могла найти дорогу обратно домой. Наша новая школа была в два раза больше предыдущей и находилась в пяти минутах от дома. Недалеко от нашей квартиры был большой, красивый парк с прудом, где мы коротали солнечные летние дни с сестрами и мамой. Когда в сентябре мы с сестрой пришли в десятый класс, в новую школу, я была приятна удивлена, так как я как привыкла идти в школу как на войну, школа долгое время была для меня местом, где нужно всегда «быть наготове», но в московской школе всё оказалось не так, как в предыдущей, тут никому не было дела до нашей национальности, к нам относились наравне со всеми. На мой взгляд, московская публика более толерантна к иным национальностям, вероисповеданию, цвету кожи, нежели провинциальная, я говорю это, как человек, который долгое время жил и в провинции и в столице. Требования к знаниям в Московских школах были значительно выше и десятый класс я закончила с тремя тройками, отец был крайне недоволен нами, в школе тройки нам были непростительны, поэтому в одиннадцатом классе он лично следил, чтобы мы больше времени уделяли учёбе, и как следствие в последнем классе у меня уже не было ни одной тройки. На фоне такого сильного стресса к концу одиннадцатого класса у меня обнаружилась опухоль молочной железы, к счастью доброкачественная, но она сильно росла в размере, поэтому было принято решение сделать срочную операцию. В день операции я встала без намёка на тревогу или страх, я почему-то абсолютно не боялась операции, врачи приняли решение делать ее под местным наркозом, а родители дали свое согласие, о чем и они и я впоследствии сильно пожалели. Внутри железы ткани сильно зарубцевались и наркоз не подействовал, мне было шестнадцать лет, такой сильной невыносимо острой физической боли я не испытывала после того дня никогда. Орала я так, что мне кажется, слышала вся онкологическая больница, мама за дверью была в предобморочном состоянии, я лежала и не понимала, почему они меня не обезболят, хотя они обезболили меня и так трижды, но все было безрезультатно, я чувствовала невыносимую боль с каждым прикосновением скальпеля. Я очень долго морально и физически не могла оправиться после этой операции. В первый год после того, как мы окончили школу, мы не поступили в ВУЗ и это было очень сложное для нас с сестрой время, не успев оправиться после операции, я испытала еще один сильный стресс, наш отец как обычно это бывает в таких ситуациях нас унижал, называя глупыми, ни на что не способными, он ни на минуту нас не жалел, это связано еще с тем, что мой отец очень умный человек, он всегда был отличником, сам поступил из сельской школы в Московский университет и без чей-либо поддержки окончил его и ему казалось, что его дети должны быть самыми умными детьми на земле. В шестнадцать лет я впервые узнала, что такое депрессия, я не хотела ни есть, ни спать, не хотела вообще ничего, мне казалось, что моя жизнь рухнула, я окончила школу на четвёрки и пятёрки, и таких нас в классе было всего пару человек, отличников у нас не было, и мне было очень больно от того, что ребята, которые закончили школу на тройки, учатся в вузе, а я нет. Тогда я не понимала, какой это пустяк, на тот момент мне казалось это концом света, родителям, да и сёстрам я не рассказывала о своём состоянии, да и сама я на тот момент не понимала, что со мной происходит. Позже когда я столкнулась с депрессией в университете, то я поняла, с чем имею дело, и насколько не простое это заболевание. Но в первый раз спасала работа, после того как я не поступила в медицинский вуз, я устроилась на работу мерчандайзером, я взяла паспорт своей сестры, так как она на год была постарше, а мне было шестнадцать лет на тот момент, и шансов, что меня возьмут на работу было гораздо меньше, на фото если не вглядываться мы были с ней похожи. Я пошла на собеседование, и меня взяли в крупную снековую компанию, я работала на износ, не жалея себя, я вставала в семь утра и в девять часов уже выкладывала товар на витрину, и так я объезжала до десяти магазинов в день, заканчивая работу в девять часов ночи, вместо шести часов вечера, видимо подсознательно я понимала, что уйдя в работу мне будет легче выйти из этого состояния, так и произошло, через полгода, депрессия сама без лечения прошла, меня по окончанию первых трёх месяцев объявляли лучшим сотрудником, и выдавали премию, для меня это конечно были какие-то нереальные деньги. Большую часть денег я отдавала родителям, и немного оставляла себе на карманные расходы. Помню один забавный случай, связанный с этой работой, так как я из многодетной семьи, у нас у всех в семье имелся льготный проезд на всех видах общественного транспорта, на тот момент это была карточка, которую ты показываешь в метро работнику у входа, и кондуктору в автобусе. И вот стоял зимний месяц точно не вспомню какой, но помню, что было холодно и дороги были густо застелены снегом, я должна была ехать в магазин на юго-западе Москвы, выставлять продукцию фирмы, и вот когда я поехала туда никаких казусов не было, а на обратном пути оказалось, что все автобусы в тестовом режиме оборудовали электронной системой пропуска, в них отсутствовали кондуктора, только электронные турникеты, увидев этот турникет я вышла из автобуса, так как мой пропуск не был рассчитан на него. Я стояла и ждала следующий автобус, в надежде, что хоть он окажется с кондуктором, а не турникетом, но все было напрасно, все приезжающие автобусы были оборудованы новой системой пропуска. Как раз в этот день у меня не было ни рубля в кармане, до зарплаты оставались считанные дни, а проезд у меня был бесплатным, поэтому я решила, что пару дней прохожу без денег. Проезжало не мало маршруток и на секунду у меня мелькнула мысль, а может попросить у водителя довезти бесплатно, объяснив ситуацию, но гордость не позволила мне этого сделать, я стиснув зубы и смахнув накатывающиеся слезы- пошла к метро, ближайшее метро было приблизительно в пятнадцати километрах от меня, а самое главное я не знала дороги, но я сообразила, что нужно двигаться от одной остановки до другой, параллельно следя, куда едет тот номер автобуса, который мне нужен, проезжали они благо очень часто. Погода стояла пасмурная, небо было темно-серого цвета, оголенные ветви деревьев колыхал слабый ветерок, я шла быстрым шагом не задумываясь ни о чем, кроме того, как бы не сбиться с пути. Так я и дошла за четыре часа по заснеженной дороге до метро, уже успело стемнеть, не скрою, что в какой-то момент мне захотелось разреветься от отчаяния, тогда я ещё не знала, что у меня будет такое отчаяние, что я успею вдоволь нареветься. Спрятав свои эмоции далеко вглубь сердца, я вернулась домой замерзшая и зверски уставшая, но довольная собой. Придя домой позже обычного и с огненно-красными щеками, мама удивилась увидев меня.