Мулен Руж - страница 13

В конце концов Анри пришел к заключению, что Бог щедр и всесилен, однако он крайне рачителен и не демонстрирует свое могущество всем подряд. В этом смысле у Него было много общего с дядюшкой Одоном, слывшим среди родни богачом, однако ни разу не приславшим к Рождеству ничего, кроме скромной открытки.

В Париж снова пришла весна, и каштаны на бульваре Малезарб дружно зазеленели, открыв мягкие листики-ладошки. Граф изъявил желание взять сына на «Конкур-иппик», светское мероприятие, считавшееся самым престижным конным шоу Парижа. И вот после воскресной мессы графиня доставила Анри к отелю, где жил отец, по дороге напоминая мальчику о том, что он должен вести себя прилично: не приставать к взрослым с расспросами и говорить только тогда, когда к нему обращаются.

– Короче говоря, я хочу, чтобы ты вел себя, как воспитанный человек, – заключила мать, разглаживая складки на его белом матросском костюмчике.

Карета остановилась перед входом в отель. Графиня осторожно поправила свою широкополую соломенную шляпку и крест Почетного легиона на груди его матроски.

Анри поспешно поцеловал мать в щеку и спрыгнул с подножки кареты. Добежав до дверей отеля, он остановился и обернулся, чтобы послать ей напоследок воздушный поцелуй и помахать Жозефу, и в следующее мгновение скрылся в холле.

Его препроводили в апартаменты отца, который как раз стоял перед трюмо, поправляя галстук.

– Отличный денек, не правда ли? – усмехнулся он, увидев Анри в зеркале. – О, мать наконец-таки нашла время, чтобы тебя подстричь. Хорошо!

Граф вставил в петлицу белую гвоздику и, приняв из рук камердинера трость с золотым набалдашником, направился к двери.

– В следующем году мы с тобой поедем верхом, а не в этой старушечьей коляске, – объявил он, когда их карета стремительно неслась по Елисейским Полям. – Место настоящего мужчины – на лошади, а не позади нее.

Анри с интересом глазел по сторонам. С обеих сторон бесконечным потоком тянулись вереницы карет, ландо и изящных пролеток. Перестук конских копыт звучал как удары тяжелых капель дождя по мостовой. На улице стоял погожий апрельский денек. Разряженные дамы кокетливо прятались от солнца под шелковыми зонтиками и шляпками, украшенными цветами и лентами, казавшимися особенно яркими на фоне темных ливрей лакеев.

– Я вижу, ты носишь свой крест? – заметил граф. – Замечательно, мальчик мой, просто замечательно! Твоя мать сообщила мне, что ты лучший ученик в классе. – Он снисходительно улыбнулся. – Но надеюсь, ты не собираешься превратиться в книжного червя? Книги – это, конечно, хорошо, но всему свое время. Они вообще-то являются уделом женщин, как живопись или музыка. В жизни есть вещи поважнее.

Время от времени он прерывал монолог, чтобы учтиво приподнять шляпу и церемонно раскланяться со встречающимися знакомыми, каждому из которых адресовалось особое приветствие, соответствовавшее его положению в обществе. Так, герцога и герцогиню де Роан граф приветствовал изысканным поклоном, напоминавшим о старых добрых временах; дочь банкира, недавно вышедшую замуж за аристократа, – подчеркнуто сдержанным кивком; актрису Софи Круазет, гордо восседавшую в карете, запряженной парой великолепных лошадей, – восторженным покачиванием головы, сопровождаемым многозначительным подниманием бровей.

– Да, кстати, ты уже начал брать уроки фехтования? Нет? Как же можно?! Во все времена, мальчик мой, фехтование было и остается куда важнее речей Цицерона и алгебры. Оно дает тебе право открыто высказывать окружающим свое мнение о них. А как насчет танцев? Этим тебе тоже надо серьезно заняться. Нередко решающим фактором в карьере оказывается именно умение танцевать.