– Я знаю, что ты по вечерам к девке шастаешь, – прошипела Тамара. – Думаешь ты ей нужен? Был бы нужен, давным-давно бы тебя увела. Хорошие мужики-то сейчас на вес золота, а ты так игрушка на время. Никому ты не нужен, кобелина несчастный, – Тамара шипела обидные слова задыхаясь от злобы.
– Хватит! – Иван смахнул со стола тарелку с такой силой, что она, ударившись об стену разлетелась на куски. Он встал, опрокинув табуретку и вышел из дома хлопнув дверью. Тамара заплакала, прижав ко рту толстые руки.
Целый день Иван провел у соседа Александра Петровича, который гостеприимно его принял, накрыв стол на веранде с видом на просторный, ухоженный двор. На столе с белоснежной скатертью стоял блестящий в закатных лучах солнца электрический самовар, из которого наливала себе чай молчаливая жена Петровича Ольга. Большой, резного дерева стол едва вмещал на себе щедрые закуски.
– Говорят ты любовницу себе завел? – Петрович хитро на него взглянул поверх рюмки, когда жена отошла, чтобы принести очередную закуску.
– Кто так говорит? – сразу же повысил тон Иван.
– Тамарка моей Ольке рассказала по секрету, а какой секрет двое знают, так и все село знает. Осторожнее надо быть, в селе трудно тайны хранить.
Ничего не ответив, Иван опрокинул в себя стопку прозрачной жидкости и сморщил лицо. Посидев еще немного, он отправился домой.
На столе стоял давно остывший ужин. Тамара с заплаканным лицом сидела перед телевизором, когда открылась входная дверь она даже не повернула головы. В голубом свечении экрана она выглядела особенно мерзкой со стекающими подтеками маски на лице и жировыми валиками на животе.
Иван прошел мимо Тамары едва сдержав желание влепить ей оплеуху. Он немного поскрипел пружинами кровати, удобнее укладываясь и затих. Тамара поплакала еще раз и тоже легла рядом. Ночью Иван опять пошел на речку.
В воздухе пахло травой и сыростью от речки. Он напряженно всматривался в утонувшие в сумерках кусты. Тишину наполняло кваканье лягушек и разговоры насекомых. Здесь на берегу речки, скрытой деревьями и кустарником от деревни, кажется, что никакого дома и не было, не было Тамары и не было никакой жизни до. Иван как будто просто появился из воздуха в этом маленьком, ночном мирке, до которого мир реальный, дневной добраться не мог.
Сзади послышались легкие шажки и две холодные руки обвили его талию.
«Как змеи», – промелькнула мысль у Ивана.
Он опять почувствовал это легкий болотный запах и опустив взгляд вниз, накрыл большими ладонями руки Илайды. Как только он это сделал раздался яростный вопль. Кричала Тамара.
– Ах, ты сука! Я так и знала, что ты с другой гуляешь! Вот и поймала я тебя тварь! – она выскочила из кустов и принялась опускать пухлые кулаки на голову, спину и руки которыми прикрывался Иван от ударов.
Тамара завыла и остановилась тяжело дыша. Иван разогнулся и осмотрелся, Илайды нигде не было видно. Красными от ненависти глазами он посмотрел на жену.
Глава 4. Переулок Последний 6
Нину разбудил детский крик. Почти в полной темноте она встала, споткнулась об игрушку и побрела наощупь к детской кроватке. Свет включать было нельзя, чтобы не потревожить мужа.
Она достала из кроватки горячий комочек, прижала к себе. Возле лица судорожно махнула малюсенькая ручка с пухленькими пальчиками, Нина поймала ее и чмокнула ладошку. Она никому в этом не признавалась, но в первые две беременности, расстраивалась из-за того, что у нее будут сыновья, поэтому младшая дочь была особенно долгожданной.
