И откуда только узнала? Или они успели сговориться за его спиной?
- Спасибо.
Элена взяла белье и, так как Томас не спешил уходить, стала молча заправлять матрас.
- Анза хоть и слепая, - наконец выдавил из себя баггейн. - Но далеко не глупая и все замечает. Так что… если решишь что-нибудь украсть или спрятать, имей в виду, это сразу вскроется.
Элена встрепенулась.
- Я бы и в жизни не подумала!
- Ага, а я тебя предупредил.
Томас ушел, а сильфе жутко захотелось отправить ему вслед заклинание, чтобы пригорело в одном месте! Но она сдержалась. Закончила устраивать импровизированное ложе и растянулась на матрасе.
Белье пахло свежестью цветов и было холодным и хрустящим на ощупь, что неизбежно возвращало сильфу мыслями в Араэш. Туда, где не осталось никого, кто бы ждал ее или скучал.
Не считая Авины. Элена встала и подошла к окну. Села на узкий подоконник и подтянула ноги к груди. От реки потянуло прохладой и рыбным духом.
Вопросы роились в голове клубками нерешенных задач, и она понимала, что нужно идти спать, потому что завтра Анза откроет лавку, и ей придется учиться работать, внимательно слушать, собирать информацию и готовить революцию.
Она достала из запазухи кулон на длинной цепочке, что дала ей Ахреат сразу после Ритуала.
- Найди способ пробраться в дворец Совета. Там, на главной площади бьет из земли единственный на весь Муунган фонтан, в который превратили живой Источник. Такой же древний, как сам Иве. Есир неспроста выбрал это место для строительства Муунгана. Чтобы исполнить волю священного Древа, ты должна бросить его семя в источник, и тогда наша справедливость свершится.
Тисаимон, оплот альвов
резиденция Торверона
за три дня до названных событий
В гостином зале пахло выпечкой и сладким соком уриана*.
Званый обед, который Торверон устраивал каждую третью неделю месяца, подходил к концу.
- Да будет ум ваш светлым, а дух спокойным.
Знать Тисаимона всегда прощалась первой.
Высокородные альвы беспрекословно исполняли капризы своего владыки, но не дольше, чем того требовал этикет. Делить трапезу с представителями других кутан, даже если они представляли лучшие умы Муунгана и полуострова в целом, было выше их сил.
Гордыня - страшный порок, но железная воля Торверона была еще страшнее. Глава Тисаимона чтил заветы Иве и оберегал чистоту крови, но, в отличие от тех же сильф, предпочитал сохранять трезвость ума, а потому не считал разумным отрицать естественное течение жизни.
Силу могла обеспечить лишь информация, а та, в свою очередь, должна была быть достоверной. За достоверностью следили многочисленные шпионы Торверона, а вот факты владыка предпочитал собирать лично.
За вкусной трапезой и дружеской беседой, где сама атмосфера праздника располагала к доверию.
- Муунган не перестает меня удивлять, - сказала высокая светловолосая ютула.
Она была почетным гостем Торверона с тех времен, когда сильфы еще не помышляли о нападении на город Есира, и среди других ютул выделялась крыльями, сплошь покрытыми татуировками.
- Не томите, дорогая Гулиэльм, чем Есир успел поразить вас на этот раз? - спросил Торверон, жестом приказывая служанке обновить бокал ютулы.
- Ходят слухи, - доверительно начала она. - Что в этом году научная выставка Муунгана готовит нам немало сюрпризов.
- Каких, например? - спросил белокурый альв, который занимал за столом почетное место по правую руку от Торверона.
