Мегера и Дэвидсон вышли, оставив Амелию и американца наедине. Девушка предложила ему присесть за дубовый стол напротив неё, что он и сделал незамедлительно. Он представился как мистер Бен Франклин, отчего-то начав разговор в неформальной манере, хотя и обращался к ней «миссис Стерлинг».
– Покровители вашего супруга в Олбани узнали о вашей беде и о зверствах, что вытворяют ирокезы на территории провинции. Эти солдаты пришли вам на помощь, – сказал он, кивнув на дверь, за которой послышался шум. – Мистер Дэвидсон упоминал, что они пытались отыскать пропавших самостоятельно…
– В прошлом месяце из форта исчезла пожилая женщина. Она была не из нашей колонии, а из людей Дэвидсона, но мы все её искали. Не нашли. Теперь пропал мой товарищ, из-за чего я очень переживаю, – пояснила Амелия.
Мужчина состроил такое выражение лица, словно за пару мгновений успел изучить состояние своей собеседницы: её внешний вид, её некоторую несобранность и явное замешательство. Она была очень бледной, уставшей… и сердитой, несмотря на то, что всячески пыталась это скрыть. Франклин потёр пальцами подбородок.
– Мне ещё не доводилось встречать столь юных особ, на чьих хрупких плечах держался бы настолько тяжкий груз. Я поражён! Но учитывая, кто вы такая…
– Кто я? Вы знаете меня, сэр?
– Иначе я бы не прибыл сюда самостоятельно, – он улыбнулся снисходительно, затем снял с рук перчатки. – Видите ли, буквально неделю назад я вернулся из Лондона…
Он снова перевёл разговор в неформальное русло. Кажется, так ему было легче успокоить собеседника и расположить к себе и своему мнению. Он рассказал о заседаниях британского правительства, о вечерах, устраиваемых в высшем обществе, пока здесь, в Новом Свете, шла война за каждый клочок земли. Но Амелия смотрела на него с тем же хмурым видом, и Франклин было подумал, что она, несмотря на то, что весьма красива и юна, походит на безмолвную рыбу. Он понял, что её не интересовало ни подхалимство, ни житейские хлопоты. Поэтому приступил к делу:
– Некоторые господа за океаном обеспокоены судьбой племянницы графа Монтро, ныне покойного. Её считали погибшей, как и Томаса Стерлинга. Но выяснилось, что это не так, и они оба живы и… эм-м… здоровы!
– Да, я знаю, что британские шпионы преследовали Томаса, пока он не заручился поддержкой губернаторов и конгресса. И чего же хотят от него господа из Лондона?
В ответ на её вопрос Франклин вытащил из внутреннего кармана конверт, скреплённый печатью, которую Амелия тут же узнала. Королевская печать. На мгновение она будто бы замерла и даже испугалась.
– Возьмите, дорогая, возьмите! – Франклин протянул ей конверт. Амелии пришлось его взять.
– Как думаете, что там? – спросила она, впрочем, без энтузиазма.
– Полагаю, раз уж сам король изволил вспомнить о вас, судя по печати, там его настойчивый приказ вам вернуться…
В больших глаза девушки отразилось то ли удивление, то ли разочарование.
– Может быть, вы просто прочтёте? – предложил мужчина.
Без лишних раздумий Амелия взяла со стола нож для хлеба, прорезала печать и бумагу, затем достала письмо. Конгрессмен и не надеялся, что она перескажет ему содержание королевского послания, да и по выражению её болезненно-бледного лица трудно было что-то понять.
Когда перед отъездом из Лондона Уильям Питт, некогда вернувший себе расположение короля Георга, вручил ему конверт и объяснил, что Его Величество готов помиловать Томаса Стерлинга, если тот добровольно сдастся и вернётся в Старый Свет, а его жену – Амелию Гилли – восстановить в её законных правах. Всё это в том случае, если они оба согласятся вернуться…
