– Король настойчиво просит меня повиноваться и сдаться на его милость. – Голос Амелии прозвучал внезапно, твёрдо и холодно. – Если я прибуду ко двору и соглашусь развестись с Томасом, он вернёт мне титул, земли моего отца и компенсирует все расходы. А также позволит стать фрейлиной Её Величества Шарлотты…
Девушка отложила письмо и откинулась на спинку стула, приложив ладонь ко лбу. Франклин всерьёз забеспокоился из-за её состояния. Он уже успел хорошенько её разглядеть. Такая бледная, маленькая и серая, внешне она казалась куда младше своих лет. Франклин вдруг вспомнил о своей дочери, о Саре. Ей уже девятнадцать и за всю её жизнь они даже не успели поговорить по душам. Ни разу. Он был занят войной, политикой, почтой, переездами из Европы в Америку, и снова, и снова, даже не заметил, как она выросла.
Франклин хорошенько вгляделся в эту несчастную молодую женщину и в порыве печали тяжко вздохнул. Но не по ней, а по своей дочери. В это Рождество он обязательно останется дома, с женой и дочерью, решил Франклин. Уильям, старший сын, месяц назад женился в Лондоне…
От мыслей о семейных делах его отвлёк голос Амелии:
– Вы же прекрасно понимаете, мистер Франклин, что я не оставлю людей Томаса здесь одних и уж тем более не куплюсь на обещания господина Питта…
– Но это не столь его обещания, сколько заверения короля!
– Неважно, чьи, но это лишь обещания. Я не вернусь на родину по прихоти короля, чей дядя уничтожал моих родных, будто скот… От замка моего отца остались развалины. Пусть Его Величество забирает их себе, – она взглянула в окно, будто где-то там могла разглядеть родные Хайленд. – Я не убегу, как трус, лишь потому, что это приказ короля.
– И вы не боитесь преследования, миссис Стерлинг?
– Нет, с этим мы справимся…
– Но почему вы не вернётесь домой? – мужчина был настойчив, вспомнив суровый тон Питта. – Там вас защитят. Там у вас есть соратники. Не обязательно прозябать здесь без надежды на лучшую жизнь. Только взгляните на себя! Простите мне мои комментарии, но это правда! Вы молоды и красивы, но здесь вы погибнете! И вы не безродная скиталица! И господин Питт, и Его Величество желают вам помочь! А Стерлинг? Что он дал вам за эти три года?
– Я его жена. А он мой муж. Этого достаточно. – Амелия взглянула на него так, как не смотрела до этого, и Франклин сдался с уговорами.
– Ваш ответ не требуется сейчас… сегодня же… Я отбываю назад весной следующего года. Есть ли у меня шанс, что к этому времени вы обдумаете всё тщательнее?
Несколько минут она молча сверлила острым взглядом письмо на столе. Однако вскоре глаза её вновь стали пустыми, словно стеклянными. Амелия заверила конгрессмена, что к весне напишет королю ответ.
– Если вы здесь, чтобы вручить этот приказ… вы не поможете мне отыскать моего товарища? – спросила она, наконец. – Это всё, что меня интересует…
– Я этого не говорил! Иначе все эти бравые солдаты не прибыли бы со мною. Как только вы будете готовы, отправляемся в дорогу! Со мной приехал городской констебль, очень проворный малый, с большим опытом в слежке…
– Я не удивлена.
Амелия поднялась, и мужчина встал вслед за нею. Но она лишь подошла к окну, скрестила руки на груди, и стала вглядываться в раскрытые ворота форта. Франклин заметил её прямую осанку и упрямо сжатые бледные губы. Её длинная рыжая коса на затылке совсем растрепалась, как и часть распущенных волос.
