Ты прочти последнее, быть может,
Из всего, написанного мной.
Я сегодня вспомнил всё, что прожил,
Всё, что видел на земле родной.
И сегодня говорю себе я:
– Мне неплохо выпало пожить.
Я из тех, кто мог бы, не старея,
До глубокой старости дожить.
Вот и полночь. Дует ветер южный.
Есть приказ – с рассветом двинем в бой.
С другом долго говорил о дружбе,
А теперь поговорю с тобой.
Знаешь ты, минута есть такая
В тишине тревожной, фронтовой,
Когда всё невольно вспоминаешь,
В жизни совершённое тобой.
На рассвете, когда цепью двинем,
Когда степь атакой загудит,
Я пойду за мир, прозрачный, синий,
И средь первых буду впереди.
Скоро утро. Скоро солнце брызнет.
Как я долго мысль свою ловил…
Перед боем говорил о жизни,
А случайно вышло о любви.
Впрочем, может, это так и нужно.
Ты пойми сквозь вереницу слов:
Наша жизнь – ведь это дружба
И отвага в жизни, и любовь.
Я иду на бой, чтоб вечно жили
Светлые весенние мечты,
Чтоб весёлых юношей любили
Девушки хорошие, как ты.
Не беда, что путником случайным
Вздумал руки греть у чуждого костра.
Снова в путь. Прощай, родная,
Незнакомая моя сестра.
P.S. Это ответ на твоё письмо, в котором ты указала предел дружбы. Быть может, бестолково написано.
