Мы граждане царства небесного - страница 22

».

Семя падает при дороге… Дорога… Путь… Мы его выбираем или он нам предначертан?

Православный психолог Татьяна Воробьева рассказывала: «В моей практике был такой случай. Мне предложили выступить в качестве эксперта для девушки, которая должна была уехать с американским летчиком, это был такой летчик-пацифист, который собирал во всех горячих точках мира детей. И он приехал в Россию. Департамент образования обратился ко мне за помощью.

Мы приехали в калужский детский дом. Страшный дом. Зеленые стены, кружки на цепочках. Мы встретились с этой девочкой в изоляторе. Другого места просто более светлого не было.

Девочке было 11 лет. Конечно, тот детский дом, где она росла, наложил отпечаток на ее развитие, на ее воспитание. Я испугалась принимать решение и попросила, чтобы все-таки ребенок пожил со мной. Я его должна видеть близко. Мне разрешили взять ребенка в свою семью.

И пообщавшись с этой девочкой, я поняла, что ее нельзя отдавать из России. Нельзя. Что за причина? Причина была в следующем. Тот маленький убогий язык, которым она общалась в условиях детского дома, для нее был достаточным. Ее понимали, ее любили, у нее были друзья. И сейчас, в 11 лет, это далеко не лучший период для усвоения нового языка. Находясь в другой стране, девочка не сможет выразить то, что она хочет, что она чувствует, что с ней и что ей надо, как ей надо помочь. То есть она войдет в так называемый когнитивный диссонанс – когда душа и разум в разладе, душа проживает, а разум не может найти слова, адекватные тем переживаниям. И таким образом, ребенок окажется в состоянии непонимания, в состоянии одиночества. А к какому одиночеству оно приведет, к какой мотивации поступков? Скорее всего, к негативным.

И я даю отрицательный отзыв. Его записывают на диктофон. Я говорю о том, что девочку нельзя увозить за пределы России, но она может быть усыновлена любой русской семьей, но за границу девочка не должна быть увезена.

К сожалению, поступили так, как поступили. Девочку забирают в Америку. А через полгода звонок. Американский психолог звонит мне: мне надо с вами поговорить. Я объясняю причину, по которой было дано отрицательное мнение. Потом звонит сам летчик и его жена Джессика – она хочет бежать, подговаривает других детей, что если мы не отпустим, то она убежит из Америки, из штата Юты, она убежит от сытой жизни. Там трёхэтажный дом, фотографии, прекрасные условия. Это не зеленые стены калужского детского дома, это сытые условия, горные лыжи, все, казалось бы. Они говорят – мы не знаем, что делать, она идет на шантаж и т. д. Надо девочку немедленно, но привезти в Россию.

Девочку привезли в Россию. Мы встретились. Наташа, что случилось? И эта девочка, которая не видела ничего, кроме кружки и цепочки, сказала простые слова – а нам не нужны блины и их тряпки не нужны, я хочу быть своем детском доме, я хочу быть там, где меня понимают».

Другой случай, описал владыка Тихон в своей знаменитой книге «Несвятые святые»: «Жила в те годы в Москве необычайно интересная и своеобразная женщина – Валентина Павловна Коновалова. У Валентины Павловны болели глаза, ничего особенного – возрастная катаракта. Как-то она попросила меня испросить благословение у отца Иоанна на небольшую операцию в знаменитом Институте Федорова. Ответ отца Иоанна (Крестьянкина), признаться, удивил меня: «Нет, нет, ни в коем случае. Только не сейчас, пусть пройдет время», – убежденно сказал он. Вернувшись в Москву, я передал эти слова Валентине Павловне. Она очень расстроилась. В Федоровском институте все уже было договорено.