Он никогда не пытался подойти ко мне, заговорить, пригласить меня на танец. Просто смотрел.
Мои подруги тоже замечали его взгляды, подсмеивались над ним и надо мной. У него был зеленоватый пиджак, и они называли его «зеленым». У него отросли длинные волосы, и он получил прозвище «семинарист». Подстригся и стал «расстригой».
Я знала его имя, фамилию, в каком классе он учится, что у него есть младшая сестра тоже в нашей школе. Знала, что учится он не очень хорошо, девочек у него много, он встречается то с одной, то с другой. И все.
Самая шустрая из моих подруг как-то объявила на спор, что подойдет и угостит его конфеткой. Действительно подошла в школьном буфете, сунула ему конфету:
– Это вам!
Он растерялся:
– Нам?
– Вам, вам!
И ушла. Это ничего не изменило. Я все также встречала его взгляды, но он не подходил ко мне.
Конечно, это было лестно в какой-то степени. Да и мало ли какое бывает настроение. Идешь иногда уставшая, унылая. Но видишь его глаза и поневоле выпрямляешь спину, поднимаешь голову.
Потом я уехала учиться в другой город, приезжала домой на праздники, на каникулы. Но идешь, например, к катеру на пляж, а на пристани он. Смотрит. Смотрели на меня и другие, но так пристально, открыто больше никто.
Жизнь у меня складывалась не совсем удачно, не очень везло в личной жизни. Я уезжала далеко, снова вернулась в свой город. Больше я того парня не встречала.
Прошло уже очень много лет. У меня взрослые сыновья, растут внуки. Никто на меня не смотрит давным-давно. А вот ведь вспомнилось же! Здорово все-таки, когда смотрят! Выпрямляется спина и поднимается голова.
Что там говорят о нас: замолчанное, лишнее, заткнутое поколение? Но мы жили, учились, работали, любили.
Одной из дивных сказок моей молодости был каток в городском парке. Каждый вечер там зажигались прожекторы, играла музыка, собиралась молодежь со всех концов небольшого приволжского городка. Покупали билет в кассе у входа, переодевались в тесной раздевалке, натягивали коньки и выходили на лед. Фигурные коньки тогда были большой редкостью, обходились простенькими «дутышами» или повыше, с закругленными носами-«канадками». Катались обычно по кругу вдвоем, реже втроем, держась за руки. Кое-где скользили особенно шустрые одиночки.
Я встала на коньки сравнительно недавно, держалась неуверенно, предпочитала кататься вдвоем с кем-нибудь из подруг. Или мальчиков. Как-то находились желающие помочь мне в обучении. Провожали до дома, один пытался назначить свидание, я еще ни разу ни к кому не приходила.
В этот раз катаемся с Олей. Скоро уже закрытие катка, народ постепенно расходится. Стоим у сугроба, ну еще круг! Подкатывают двое:
– Девочки, поедем!
Оля неожиданно отвечает:
– Поедем!
Легкое замешательство, вроде как не ожидали согласия, хотят отойти.
– Что же вы? Сами приглашаете, а теперь уезжать?
Один решительно шагает ко мне, берет за руку, второй подъезжает к Оле. Мой спутник представляется: «Саша», друг его окликает: «Юра!» Завершаем круг, пора собираться домой, идем переодеваться. Выходим из парка, Юра ждет у ворот. Провожает меня до дома, я сообщаю ему свой номер телефона, договариваемся о новой встрече на катке.
Мы снова с подругами на катке, на этот раз втроем. С подругами мы учились вместе с первого класса, но после восьмого класса Оля поступила в медицинское училище, Люда – в технологический техникум, студентки. Я осталась в девятом классе, школьница. Катаемся час, второй, Юры нет. Люда подсмеивается: «Ну и где же твой Шура-Юра?» День морозный, ветреный, кататься не очень комфортно, решаем уйти. Юра встречает нас уже на выходе:
