Мама так переживала за меня! Так хотела помочь. Не придумала ничего лучше как согласиться уехать жить в столицу. К Лёнечке…
Блин! Это был полный треш! Мне и так было хреново, а тут еще переезд!
В новой школе я, само собой не прижилась. Меня не гнобили – на меня просто всем было плевать.
Почему-то я решила, что если смогу заставить маму бросить Лёню и вернуться к нам домой, то все снова станет как прежде. Мы с ней будем счастливы.
Как будто мы были счастливы без отца!
Что меня дернуло посмотреть то дебильное ток-шоу – не знаю. Но у меня появился план. План, как очернить Леонида в глазах матери.
Я начала действовать.
Сначала изменила тактику поведения. Стала с ним мила и дружелюбна. Стала веселиться по поводу и без. Старалась до него дотронуться. Просила взять меня на прогулку.
Мы с ним на самом деле пару раз выбирались гулять вдвоем. Я шла, сцепив зубы, пытаясь изображать радость и участие. Но как же я его ненавидела!
- А он?
- Что он? – выныриваю из воспоминаний, понимая, что все это время быстро и сбивчиво рассказываю Илику свою историю.
- Как он к тебе относился?
Как относился! В том то и дело… как к ребенку! Как к дочери лучшего друга и любимой женщины!
А я…
Он был на дежурстве. Мама, которая устроилась работать в поликлинику, пришла со смены.
Я лежала в кровати, стараясь не дрожать.
Мама спросила, что случилось…
Я бросилась ей на шею – у меня был разработан целый спектакль. Мне казалось, актриса я – что надо!
Сначала плакала и просила прощения, непонятно за что. Потом говорила, что мама самая лучшая, что я уеду… А потом…
- Я сказала, что Леня меня… что он ко мне…
- Я понял. – Ильяс говорит тихо, но сжав челюсти.
Ненавидит меня?
Я себя ненавижу. Это нормально ненавидеть такую мелкую, подлую душонку как я.
- Она мне не поверила.
Это было ударом! Мне казалось, стоит заикнуться о том, что Леня… и мама тут же прогонит его! Вернее, соберет вещи, и мы вернемся домой, к нашему счастью.
Мама сначала попыталась спокойно мне объяснить, почему не стоит делать так, как делаю я.
Я начала истерить, орать как потерпевшая.
Тогда мама меня ударила. Дала мне пощечину.
- А ты? – голос Ильяса, казалось, стал еще глуше, тише.
- Я была в шоке. Возненавидела ее в тот момент. Замкнулась. Они пытались со мной говорить. Хотели найти психолога. А я взяла и сбежала.
Украла у Леонида деньги из кошелька. И уехала в родной город.
Только…
- Я оставила записку на имя директора школы. Написала, что отчим был со мной слишком нежен, а мать его покрывает.
Да. Я сделала это. Я дрянь.
- И что было потом?
- Мама приехала за мной. На машине. Пыталась поговорить. Оказалось, что моей записке дали ход, на Лёню завели дело. Мне нужно было признаться, что я солгала. Но…
Я ушла в глухую оборону. Молчала, сцепив зубы.
А мама плакала. Просила прощения у меня за то, что…
- За то, что стала счастливой, да? – он качает головой.
Ильяс качает головой! Он… осуждает меня? Или что? Впрочем, какая разница? Это совсем не важно сейчас.
- Мама поехала обратно в Москву, сказав, что ей срочно нужно к Леониду. К мужу. Меня она оставила на старой квартире. Сказала, что свяжется с бабушкой, чтобы та присматривала за мной. И в школу свою я могу вернуться. И вообще. Жить я могу одна. Без неё. А я не хотела без неё! Совсем!
Была зима. Гололед. Мама ехала аккуратно. Но кто-то сильно спешил и вылетел на встречку. Кто-то, на ком не осталось даже царапины. А мама… мама прожила еще несколько часов.
