Мы все равно ответим за все - страница 4

Больше всего в жизни Арина Гордеева хотела выбиться в люди. Уйти из дома дальних родственников, что не обходились ни дня без спиртного. Она бы ушла прямо сейчас, только податься некуда. Не к кому. Когда она училась в седьмом классе, произошла страшная трагедия. Родители в кои веки решили поехать в отпуск за границу, отвезли дочь к маминой сестре на время путешествия, но назад не вернулись. Вернее, вернулись их тела. По дороге в аэропорт трансфер осуществлял уставший водитель, — двое суток не спал, развозя туристов, — произошла авария, которая забрала у Арины тех, кто делал ее счастливой.Опекунство оформила тетка, не забывая каждый день повторять, что в доме появился новый рот. Если уж совсем точно, то бездонная глотка. За что так прозвали Арину — не понимала. Ела она немного, от природы молчаливая, лишнего не просила. Однако, даже спустя четыре года беспрекословного подчинения и послушания, любви она в лице родственников не нашла. Вначале думала, что сможет заслужить доброе к себе отношение, проявив участие и помощь. Тщетно. Нареканий становилось больше, а поручения сыпались все тяжелее. Убираться дома, стирать, готовить — Арина считала обычным делом. Взяла все полностью на себя. Сложно стало учиться и поддерживать хорошие оценки, когда в одиннадцатом классе заставили вместо тетки ездить в парикмахерскую и в пиццерию в роли уборщицы. Старалась успеть до вечера сделать домашнее задание, а потом бежала заменять пьяную родственницу на работе, чтобы ту не уволили.Привыкшая после смерти родителей жить как мышь, Арина была неприметной. Стало это результатом неверно перенесенного потрясения или характер такой — кто ж знает. Понятное дело, завидовала всем вокруг. Ей, с застиранной сто раз одеждой, — которую брали в комиссионках, — в одном ряду с модниками никогда не стоять. А так хотелось! До слез. До закусанных губ и психов.Приспосабливаться Гордеева научилась в десятом классе. Однажды летом, сходив на рынок, что располагался на пятачке перед супермаркетом, Арина увидела, как торгаши выставляют у мусорных баков ящики с гнилыми фруктами. Она тогда не задумывалась, как выглядит со стороны. Подошла и выбрала себе несколько абрикосов и помидор. Фрукты любила, вот только никогда ее ими не баловали. Тетя Лиза со второго этажа иногда угощала яблоками со своей дачи и все.С этого дня Арина повадилась бегать на рынок. Стояла поодаль и ждала, когда на мусорку очередной брак вынесут. Со временем осмелела, даже с бомжами общалась. Может, и не стала бы, но клубника в тот год не уродилась, а разрешение спросить у тех, кто первым подошел к ящику — святое дело. Вкусно покушать все любят. Стыдно ли было? Нет.Сложнее становилось зимой. Все торгаши прятались в крытые рынки, а до них добираться долго. И все же Арина ездила. Не каждый день, но пару раз в неделю баловала себя. Так и примелькалась местным продавцам. — Ариша, поди сюда, — обтерев руки о грязный фартук, одетый поверх дутой жилетки, тетя Люда полезла под прилавок. — На-ка, возьми. Я тебе обрезков набрала.Женщина достала старенький пакет, где кучей были навалены половинки яблок, почти черные бананы, несколько слив с дырками по бокам, и по мелочи: огурец, помидор и ошметки зеленого лука.— Спасибо, тетя Людочка! — Арина заискивающе поблагодарила, излучая искреннюю радость.Теперь ей не надо торчать пару часов в шумном прохладном помещении с высокими потолками как на вокзале. Можно ехать домой и там, закрывшись в крохотной комнате, напоминающей чулан, съесть бесценное добро.С Людмилой Петровной она познакомилась в первую зиму. Помогла той собрать фрукты, которые рассыпались с прилавка. По привычке украшая рабочее место складыванием товара горочкой, тетя Люда не рассчитала, и вся пирамида посыпалась в проход и под прилавок. Арина ползала и собирала каждую штуку. Ни одну не украла, хотя очень хотелось попробовать на вкус. За ее самоотверженную помощь торгашка наградила ее двумя бананами. Душистыми. Ярко-желтыми с коричневыми пятнышками. Сла-а-адкими как мед. Девушка после этого коршуном смотрела за всеми витринами, чтобы заработать еще. Однако если подобное и случалось то, кроме тети Люды, никто ее не одаривал. Для Гордеевой добрая женщина стала бабушкой, которой у той никогда не было. На вид женщине было не больше сорока пяти лет. Коротко стриженная, полненькая, хотя кто там разберет за всеми одеждами — холодно на рынке. — Ариш, ты детдомовская? — тетя Люда покрутила в руках апельсин и, что-то прикинув в уме, бросила ей в пакет. Не гнилой. Хороший и свежий. У Гордеевой аж дыхание сперло от такой щедрости.— Нет. Я с тетей и ее мужем живу. Осмотрелась по сторонам, свернула драгоценный пакет и сунула за пазуху старенького пуховика. Будто боялась, что отберут. — Не кормят что ль?— Кормят, что вы, теть Люд, — широко улыбнулась Арина. — Просто на такие вкусности у них денег нет. Павел Сергеевич выпивает, ну и… — А где же твои родители?— Погибли три года назад.— Ясно, — шумно вздохнула продавщица. — Приходи в пятницу. Я тебе еще соберу.— Спасибо-спасибо! — затараторила девушка, сжимая кулачки и боясь хоть как-то обидеть благодетельницу. — Если вам надо помочь — только скажите. Я убираться умею, готовить и к тяжестям привычная. Я для вас все-все сделаю!— Ничего не надо, горе ты луковое. Учись хорошо, — махнула в сердцах женщина и отвернулась поспешно, потерев глаза у переносицы.— До свидания, тетя Людочка!С сияющим лицом попрощалась Арина и зашагала на выход. Знала, что в пятницу обязательно придет, чего бы ей это ни стоило.— Храни тебя Бог, деточка… — прошептала ей вслед добрая продавщица.И, может быть, все так бы и продолжалось. Не хватала бы Арина звезд с неба и не пичкала себя напрасными надеждами. Доучилась бы на повара, куда взяли на бесплатное отделение из-за недобора. Встретила бы хорошего парня, вышла замуж и жила спокойно. Только всегда есть НО…Училась в кулинарном техникуме Арина прилежно. Занятия не пропускала. Забегала фантазиями вперед, представляя, как станет знаменитым поваром, и все будут приходить в ее кафе, чтобы поесть. У нее будет два, а лучше — три холодильника, которые она затарит едой под завязку и больше никогда не будет голодать. Последний год в школе давался очень тяжело. Тетка и ее муж пропивали все, что, по сути, зарабатывала Арина. Порой сухой корки хлеба в доме не было. Просидев однажды двое суток без еды, Гордеева не выдержала и пошла в супермаркет. Понятное дело, ничего не собиралась покупать, но хоть посмотреть. Лучше, если кто-то забудет товар или удастся выпросить просрочку. Но в этот день не повезло, и она не удержалась: воровато осмотрелась по сторонам и спрятала в карманы четыре картофелины, которые побольше. Мимо кассы шла на трясущихся ногах, опустив глаза, боясь лишний вдох сделать. Щеки пылали нездоровым румянцем, а на спине холодный пот выступал.Не заметил никто. Домой пришла, отварила себе добытое постыдным путем, резко покидав в старую облезлую кастрюлю с водой, а потом давилась вприкуску со слезами. Стыдно стало. Гадко на душе. До этого дня она никогда не воровала. Сидела, сдерживая рвущиеся рыдания, глотая желтую разваренную мякоть, не пережевывая, и смахивала со щек горячую влагу отрывистыми жесткими движениями. Вспоминала время, проведенное с родителями, воспроизводя потертые с годами образы, и желание кричать не своим голосом возрастало. Впервые жалела себя, ругала и, очередной раз, уговаривала потерпеть. Отсюда и появились мечты выбраться из нищеты и серого существования любым путем.