–Не впервой. Надо продолжать расчищать путь, потому что ясно одно – информации ещё много, но мы хотя бы знаем, где её искать.
Однако этот источник информации исчез через два дня, потому что, неизвестно каким образом, большинство компьютеров ультрасовременной корпорации «Акуарио и Орион» подверглись атаке вируса, уничтожившего за считанные минуты тысячи данных, накопленных годами.
Наибольший урон понёс отдел «Новых инициатив».
Существовал, правда, подвал с хранилищем, где хранились резервные диски, но вскоре выяснилось, что многие из них были либо изменены, либо подменены.
Ромена Лакруа рвало на части – и он не притворялся. Он завывал, грозя уволить всех ответственных из IT-отдела не только из-за осознания, что ущерб будет колоссальным, но и из-за горького чувства полной беспомощности.
–Как я могу надеяться защитить свою жизнь, если не сумел защитить ни своих руководителей, ни компанию? – сокрушался он. – Я потратил миллионы на самые продвинутые системы безопасности, а кто-то вскрыл всё это, как консервную банку. Если они проникли в мой дом, мои компьютеры, мои сейфы – с такой же лёгкостью они проникнут и в мою спальню.
У него были все основания для тревоги, ведь всего за несколько месяцев он прошёл путь от ощущения, что он на вершине мира, символ жизненного успеха и герой таблоидов, до полного осознания своей уязвимости. То, что он считал непобедимой флотилией гордых кораблей, оказалось жалкой флотилией дырявых лодок, набирающих воду со всех сторон.
Вернувшись из Нью-Йорка, где он проверял оформление своего нового дома и офиса, он вызвал бразильца в свой дворец на берегу Луары, прислав за ним вертолёт, который приземлился в пятидесяти метрах от главного входа в роскошный особняк.
Тот же путь через те же коридоры и залы, за тем же суровым дворецким, ожидание в точно таком же кабинете, как в Париже, и появление того же человека в почти идентичном спортивном костюме.
Но на этот раз Ромен Лакруа сразу перешёл к делу и почти с тревогой спросил:
–Есть ли какой-то прогресс?
–Зависит от того, что вы называете «прогрессом», ведь наши взгляды на это не совпадают, особенно в том, сколько времени требуется для получения более или менее достоверных выводов. Прямое сотрудничество Клода Табернье позволяло нам быстро продвигаться. Но его исчезновение, и, что почти хуже, крах его IT-системы, нас сильно затормозили.
–Вы думаете, основной причиной этого «краха» было его участие в расследовании?
–Это возможно. Но также возможно, и прошу вас не обижаться на мои слова, что созданная вами империя стоит на глиняных ногах.
–Поясните, – взмолился собеседник, чей прежний налёт превосходства давно растворился, как соль в воде.
Гаэтано Дердерян взял паузу, будто обдумывал тонкий ход в сложной шахматной партии, от которого зависел исход. Затем, слегка откашлявшись, начал:
–Мне будет непросто, но я постараюсь. Сразу предупрежу – это моё личное мнение. Однако, на мой взгляд, оно применимо не только к корпорации «Акуарио и Орион», но и к большинству крупных транснациональных компаний последних лет, породивших странные и запутанные явления, которые называют «неолиберальной глобализацией» и связанными с ней движениями «антиглобалистов».
–Неужели вы против глобализации? Мир стремится к…
Пернамбуканец поднял руку, как бы останавливая поток аргументов, и с обворожительной улыбкой попросил:
–Давайте не будем пускаться в дискуссию, которая сейчас ни к чему. И, пожалуйста, не оскорбляйте мой ум предположением, что я могу быть «за» или «против» чего-то, особенно чего-то столь сложного. Обычно я предпочитаю наблюдать и делать выводы, не вмешиваясь.
