«На далекой Амазонке…». Книга первая. Путевые заметки двух врачей об Америке - страница 10

Всё содрогнулось от смеха, и вся детская орава во главе с Матушкой, весело смеясь, дружно бросились его ловить и тискать. Кот остался жив, потому как Матушка его быстренько отобрала у детишек. У нее на руках он так и оставался все время, пока мы обсуждали, каким образом можно организовать волонтеров Профессиональной психотерапевтической лиги для работы с детишками приюта. Минут через пять кот уже тихо спал на руках у Матушки.

С Мадре Ивоной, Мадре Инес и проф. Галиной Ершовой в столовой монастыря

Мадре Инес, помимо Университета и детского приюта, организовала в монастыре научно-исследовательскую лабораторию по изучению местных лекарственных растений. Занимается этим Мадре Ивона – биолог, имеющая научную степень и многие публикации на эту тему.

…

День завершался.

Последнее купание в озере… Любование созвездием Ориона…

Конец Праздника… Ведь праздник воспринимается действительно как праздник тогда, когда он короток. А раз так, пора уезжать.

Последняя ночь в Месте Силы…

Но созвездие Ориона, очевидно, не очень хотело со мной расставаться…

Утром, еще затемно, приехало такси. До вылета 3 часа. До аэропорта 20 км. Аэропорт находится на окраине города, ближе к нам.

Минут через пятнадцать езды по уже просыпающимся улицам мы уперлись в мертвую пробку.

Мертвую!

Простояв, не шелохнувшись, на одном месте минут 5, прикинув в уме, что нам ехать еще километров 18, я начал ерзать. На совершенном русско-испанско-английском языке, подкрепляя его выразительной жестикуляцией, я быстро и доходчиво объяснил таксисту, что я опаздываю на самолет.

Таксист оказался понятливым и очень душевным. Воспринял все это, как будто везет в аэропорт загостившегося тестя, и тоже стал заметно нервничать. Его почти паническая атака выразилась прежде всего в том, что он начал отчаянно нажимать на клаксон, присоединившись к другим и без того сигналящим водилам.

– Ну, теперь-то уж точно поедем, – вслух, не без некоторого сарказма, сказал я на чисто русском языке.

Водила с тревогой покосился на меня. Они ведь, латиносы, очень чувствительны к интонациям. И о чудо! Буквально секунд через пять мы меееедлееенно, но поехали!

«Наверное, надо было чуть раньше выйти и по колесу постучать», – уже про себя подумал я.

Но чудо – оно чудо и есть! Оно ведь на то и чудо, чтобы произойти один раз, и тут же исчезнуть. Поэтому ехали мы оооччеень меееедлееенно.

Дорога петляла между гор. Объехать нельзя. Впереди и сзади хвосты машин, ползущих в город. И я уже реально опаздываю. А мимо на бешеной скорости пролетают мотики, мотоциклы, и прочая легко механизированная братия.

Принимаю командирское решение: пересесть на попутного мотоциклиста.

С помощью таксиста, беспокоящегося за своевременную отправку «любимого тестя», ловим мотоциклиста, на совершенном русско-испанско-английском языке, подкрепляя его выразительной жестикуляцией, доходчиво объясняем ему цель его остановки и мою конечную цель, и, вцепившись в упитанного индея, я уже несусь к аэропорту, чуть не сбивая зеркала машин и подрезая других, менее ловких, мотоциклистов.

Хорошо, что я сидел сзади и был занят тем, как бы удержаться в седле на крутых виражах. Несколько раз, в особо «трогательные» моменты (когда ты своими коленками легко трогаешь бок автобуса, обгоняемого на скорости под 90 км/ч), почему-то думалось о том, чтобы хотя бы жесткий диск с замечательными фотодокументами остался цел!