Я пробыл среди волонтёров до самого вечера, помогая нашим бездомным гостям, и мне нравилось это все больше и больше. Странно, учитывая, в каких условиях мне приходилось работать. Но я справлялся, и это придавало сил.
Когда я, уставший, но довольный шёл к машине, мне позвонил Илья.
— Как ты, старик? — спросил он без приветствия.
— Ты знаешь… — я задумался, прислушиваясь к внутренним ощущениям. — Вполне сносно. Интересную ты мне работёнку подкинул.
— Не сомневался, что тебе понравится, — довольно заметил друг. — Собирайся, я через два часа за тобой заеду.
— О чем ты? — не понял я, уже сев в машину и вставив ключ в замок зажигания.
— Это сюрприз. Оденься поприличнее.
Я вздохнул.
— Нет, Ильюх, правда, я устал. Если хочешь, приезжай просто в гости, выпьем… кофе, — сказал я, подумав.
— Ого! — друг засмеялся. — «Белый голубь» действует на тебя благотворно, я смотрю!
— Что-то вроде того, — хмыкнул я.
— Ладно, жди через два часа.
Илья положил трубку, а я поехал домой, чтобы снять одежду и принять долгий прохладный душ после целого дня духоты. Время пролетело незаметно. Я только вышел из ванной комнаты и включил чайник, попутно достав из холодильника продукты для бутербродов, как в дверь позвонили.
— Быстрый ты, — я открыл Илье.
Тот стоял в лаконичном, но дорогом летнем костюме.
— Ты куда такой собрался?
Я оставил дверь нараспашку, а сам направился на кухню в одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер.
— Не я, а мы.
Я, даже не глядя на товарища, знал, что он улыбается.
— Мы уже это обсуждали. Я никуда не поеду.
Принялся нарезать колбасу.
— Сейчас перекушу и лягу смотреть фильм. Что бы ты хотел посмотреть?
— А что ты скажешь, если я сообщу тебе, что хочу посмотреть на длинноногих красоток на подиуме? У меня есть два билета на закрытый ночной показ. Пациент подарил.
— Ильюх, ты знаешь, что я не по тем делам.
Я заботливо уложил колбасу на хлеб, а сверху водрузил кружок огурца.
— Ничего не знаю, — вошёл он на кухню. — Доедай свои бутерброды и поехали.
— Ай, отстань!
Я отмахнулся от него и заварил себе кофе.
— Лех, я серьёзно, хватит гнить в одиночестве. То, что ты пошёл волонтерить, — это, конечно, круто. Но хватит уже себя гробить.
Я резко опустил чашку на столешницу, расплескав немного напитка, и повернулся к другу, сжимая челюсти.
— После её смерти прошел всего год! Как ты можешь предлагать мне ехать смотреть на каких-то… — не договорил, иначе вышло бы слишком грубо.
Покачал головой и, оставив на кухне все, ушёл на балкон. Уже почти стемнело. Я медленно вдыхал прохладный вечерний воздух, пытаясь успокоиться. Минут десять Илья меня не трогал. Когда мне стало лучше, я вернулся. Друг сидел на кухне, попивая зелёный чай, который сам же себе и заварил. На столе лежало два пригласительных.
— Успокоился? — как ни в чем не бывало, спросил он.
Я молча взял свой кофе и сел рядом с ним. Взгляд упал на листовки.
— «Голден Холл»? — прочитал я.
— Ага, знаешь этот клуб? — удивился он.
— Нет. Просто… слышал… где-то.
Почему-то не мог сказать Илье, что слышал это название от Беловой сегодня утром. Более того, она там будет работать вечером.
— Поедем?
Илья не собирался сдаваться, наверное, поэтому мы и дружили. Он был таким же упрямым, как и я. Из-за этого у нас частенько возникали конфликты, но мы всегда мирились.
— Поехали, — вздохнул я, не зная, почему соглашаюсь. То ли потому, что не хотел обижать товарища, то ли потому, что там будет Белова. Какие же глупости иногда лезут в голову! Она пытается испортить мне жизнь, а я даже злиться на неё в не состоянии. Странно все это. Бесит, если честно.
