– Ну, рассказывай, что за люди с тобой? Куда путь держите?
Взгляд его был цепким и настороженным. Я стоял за спиной управителя и, как бы невзначай, дотронулся до лба рукой. То был знак остальным моим казакам быть наготове. Теперь многое зависело от Гущина.
– Люди, что со мной – все казаки добрые, служим вместе, – сказал Северьян. – Откуда и куда мы путь держим, про то опосля поговорим.
Тут он подмигнул хозяину. Но того что-то смутило.
– Так-то, оно так, да время ныне не простое, надобно знать, кого привечаешь, за кого ответ держать придется, коли что.
Северьян собрался было ответить, но я, сейчас же, перебил его:
– Не хорошо, сударь, гостей расспрашивать, даже не дав с дороги отдохнуть. По русскому обычаю надобно сначала накормить и обогреть.
– Это кто же такой поучать меня вздумал? – изумился управитель, так его поразили мои слова и акцент.
– Поляк это, зовут Казимир, с нами он, – ответил Северьян.
Не знаю, удовлетворил ли управителя такой ответ, или он просто сделал вид, но допрос закончился.
– И то, правда, негоже знакомца и его приятелей в сенцах держать. Айда в горницу.
Он открыл дверь в большую, чистую комнату с побеленными известью стенами, где стоял посередине широкий стол без скатерти.
– Усаживайтесь, гостюшки дорогие, отведайте, чего бог послал, – пригласил он нас радушным голосом. Пока мы усаживались вокруг стола на лавки, две женщины средних лет, одетые в русские сарафаны и теплые расшитые безрукавки, в доме было прохладно, стали ставить на него всякого рода пищу, на мой взгляд, довольно грубую. Здесь были куски отварной говядины в деревянных мисках, копченое сало, соленые грибы и огурцы. Сам управитель принес большую бутыль с водкой и стал разливать ее по оловянным стаканам. Я сел в начале стола, напротив Гущина, а хозяин устроился во главе, так, что мы оказались от него по правую и левую руку.
– Ну, други, выпьем за встречу, – провозгласил управитель тост, перекрестился и с маху опрокинул стакан в рот. Вот к этакой русской манере пить водку я так и не привык. Плохо, что от меня ждали подобной лихости, поэтому, когда все последовали примеру хозяина, мне не оставалось ничего другого, как выпить все содержимое до дна. Слезы выступили у меня на глазах, и я едва продохнул от перехватившей дыхание крепкой жидкости. Прислуживающая нам женщина по знаку хозяина вновь стала наполнять стаканы водкой, но пред тем, как налить мне, она быстро глянула на меня и, верно, взгляд мой был настолько умоляющим, что она сжалилась и долила его лишь до половины. Второй раз выпили за здоровье хозяина, и я вновь с трудом вернул содержимое своего желудка на место. Чтобы привести свои ощущения в норму, я взялся за пищу, помня о важности сохранения ясности своего рассудка и не забывая поглядывать по сторонам. Казаки налегали на питье и закуску, соскучившись по домашней еде. Они лениво переговаривались, за столом становилось шумно. Только хозяин пытливо посматривал на казаков, что-то прикидывая в уме. Пора было перехватывать инициативу.
Уличив момент, я наклонился к нему и сказал:
– Теперь, сударь, можно и потолковать.
Управитель согласно кивнул:
– Давай потолкуем, коли так, – он выжидательно посмотрел на меня.
– Поклон тебе от Василия Егорьева.
– А что же он сам не приехал?
– Когда ехали сюда, столкнулись с разъездом армейским, потеряли троих, а его ранило тяжело. Пришлось оставить у верных людей.
