– Я Вака, – повторила она.
– Вака, а ты… а ты как здесь? – спросил он уже более миролюбиво.
– Я из лесу.
– Лес. А что это такое?
– Долго рассказывать, а мне уже пора. До свету надо назад успеть, – она повернулась, чтобы уйти.
– Ты ещё придёшь?
– Если ждать будешь, – она кивнула и побежала к дырке в заборе.
– Обязательно буду. Вака!
Но этого она уже не услышала. Ей действительно надо было быстрее убираться из города.
И вот сейчас Вака снова пробиралась знакомым путём. Времени на дорогу уходило намного меньше. Вдруг в ноздри ударил тревожный запах. Пёс! Почти сразу она увидела его. Мощный, с обрубленным хвостом и приплюснутой мордой. Пёс! Значит, где-то рядом охотник! Раздумывать не приходилось: или он, или я! Но об этом Вака подумала уже в прыжке. Мгновение – и челюсти сомкнулись на горле пса. Тот свалился, не успев даже обнажить клыки. А Вака была уже далеко.
Увидев знакомую дырку в заборе, она обрадовалась: не закрыли! Потом, уже подбежав к вольеру со скалой, с досады чуть не заскулила по-щенячьи.
Серебристого не было! В логово что ли забрался бирюк-заспиха?
Вдруг откуда-то, будто из-под земли:
– Ты всё-таки пришла?
Вака даже присела.
Потом разглядела у самой изгороди небольшую ложбинку, где серебристый устроился, высунув морду меж прутьев, как бы ловя запахи: вдруг донесётся запах леса?
– Да, это я. Вставай, я за тобой.
Серебристый сел и оскалился:
– За мной? Может, ты по дороге у какой-нибудь вороны крылья оборвала, чтобы мне отсюда вылететь?
Волчица отбежала чуть в сторону, примерилась к высоте изгороди. Волк тоже отошёл, посмотрел.
– Нет. Высоко. Мне недопрыгнуть. Да и зубцы там острые, – Серебристый опустил голову.
– Ерунда, допрыгнешь, – уговаривала Вака. – Ещё как допрыгнешь. У тебя будет имя!
– Нет, не получится…
Тут Ваку проняла такая злость, что она сама чуть не выпрыгнула из шкуры. Стоило ли рисковать из-за этого… тьфу ты, и волком-то его назвать стыдно!
– Я вижу, кошачий Кити-Кэт у тебя самая любимая еда? – ехидно осведомилась волчица. – Что ж, ты её достоин. Попрошу ещё свою знакомую Люшу, что б она тебе тёплые штанишки на зиму сшила. Знаешь, как у шавок домашних. А то ещё отморозишься, бедненький.
Вака повернулась было, чтобы уйти, но вдруг сзади раздался даже не рык – рёв. Она оглянулась. Тело серебристого взметнулось прямо с места, словно пружина, и, едва задев остриё ограды, перелетело через неё. Серебристый рухнул рядом, перекувырнулся, оглушённый и остался лежать. А Вака подбежала к нему, обнюхала, заметила на боку глубокую царапину, оставленную остриём ограды, принялась зализывать.
– Ну, вот. Крови уже нет, теперь быстро заживёт, – Вака старалась успокоить Серебристого. – Нам пора. До рассвета надо успеть.
Они рядышком потрусили к дырке в заборе, за которой где-то там, далеко, их ждал лес.
