Раньше Валери была уверена, что вечный дух природы всегда молчит и безразлично наблюдает за всем, что происходит с людьми – будто смотрит на города из иллюминатора, будто наблюдает за строительством муравейника. Но тогда она поняла, что это ложь – ложь, которую люди сами придумали, чтобы утешиться и не признавать свою слепоту. Каждый кусочек вселенной кричал о чем-то, готов был подсказать, дать тот самый ответ, так необходимый каждому. Каждый кусочек вселенной знал этот ответ, и готов был поделиться им с тем, кто слышит. А она слышала абсолютно все.
Тысячи голосов сплетались в песню по ту сторону, за пределами непроницаемой сферы, внутри которой она находилась. Ей стоило только пройти сквозь перегородку, и она узнает все. Духи были здесь, они были готовы раскрыть секреты. Нужно было только выйти к ним. Она видела, как они танцевали вокруг, смеясь, и звали ее с собой. И она вышла, чтобы задать главный, самый важный вопрос. Валери выплеснула его одним ярким мысленным зарядом.
КТО-НИБУДЬ МЕНЯ ЛЮБИТ?
Духи молчали. Они ни издали ни звука, только удрученно плавали в воздухе, оставляя следы из маленьких вспышек. Потом они стали носиться из стороны в сторону, сталкиваясь и стремительно летя вниз, освобождая все больше места темноте.
Валери уже не следила за тем, что происходило вокруг; ее больше не интересовали волшебные преображения действительности, чудесные игры с материей не вызывали восторга. Картинка медленно теряла яркость и смысл, и вся окружающая обстановка превращалась в комнату на втором этаже особняка, которую Валери мысленно покинула уже очень давно. С первого этажа уже не доносилась громкая музыка, все было тихо, даже радио в комнате молчало. Кристина спала на кресле, ее руки безжизненно свисали с боковинки. С ее волос упала желтая лента, которая несколько раз изогнулась в воздухе и приземлилась на ковер со звуком, похожим на взрыв. Оскар пытался зажечь спичку, но никак не мог провести ее кончиком по боку коробка – все время мазал. Вид у него был усталый, волосы слегка взъерошены. Виды и Генри не было.
Валери увидела на столе поднос с «фирменными» – на нем одиноко лежала сигарета Генри, которую он так и не взял. Не думая ни о чем постороннем, Валери стала шарить в поисках зажигалки, но потом вспомнила, что у Оскара были спички, и вырвала коробок у него из рук. Он не оказал ни малейшего сопротивления: совсем ушел в себя и с грустью в глазах разглядывал ковер, расшитый восточным орнаментом. На своей волне.
Валери зажгла сигарету и вновь утонула в мягкости дивана. Ей хотелось улететь, и подальше оттуда.
Комнаты, в которой она находилась, больше не было, а точнее, Валери не было в ней. Она сидела на скамейке в сквере, прямо рядом со своей старой школой. Там она раньше играла с Лолой и По, которые никогда не хотели идти домой и рисовали кривые круги на песке (бестолочи!), там гладила собаку – ее длинная шерсть вся светилась, и собака весело лаяла и лизала ей руки, там искала потерянные цветные карандаши – они должны были быть под одной из скамеек или в грязной песочнице. А, вспомнила: под деревом возле ограды, там она их обронила.
Детская площадка выглядела, как снимок полувековой давности, как испорченная пленка. Валери будто смотрела фильм. Она стала поднимать с земли цветные карандаши, но не могла понять, где какой цвет, потому что все они были серые, а на ощупь – как размякший пластилин.
