Но сейчас не об этом. Во-первых, я скучаю. А в последних, тоже скучаю. И верю, что ты достойно пройдёшь свой путь в этой жизни. Я имел радость наблюдать, как ты учишься, влюбляешься в море и желаешь связаться с ним навсегда. Когда там будет или был твой первый рейс в качестве капитана? Поставь дату рядом и запомни её!
За всю жизнь я побывал в море больше раз, чем дома в тёплой кровати. И нисколько не жалею об этом. Но есть вещи, которые я, если ты читаешь это письмо, всё-таки не успел завершить, хотя старался это сделать. И об одной из них я хочу рассказать тебе в этом письме.
Предупреждаю: прочитаешь – отрежь лист от прошлого абзаца и до конца. И сожги. Я поведаю тебе о таких делах, в которые даже сам Бог не стал соваться. Но не сейчас.»
Лика оторвала взгляд от письма. На миг в её глазах мелькнул испуг.
– В чём дело? – спросила она у Мартины, не отрывая бледного пальца от последней прочитанной строчки. Мать неуверенно произнесла:
– Я думаю, это ваш с папой разговор.
– Разговор был бы при жизни, а тут… Полагаю, ты в курсе? – быстро построила логическую цепочку Лика. – О чём он писал? Ты ведь знаешь, правда?
– Мельком. – Уклончиво ответила Мартина. – И давно уж забыла об этом. Пока один рейс не поделил нашу жизнь на до и после, я и не задумывалась, что в этом мире есть вещи, которые предопределены.
– Мне не рассказывали.
– И не стоило.
– Правда? – Лика медленно выдохнула, стараясь унять внезапно заколовшую в груди вспышку злости. – Почему? – произнесла она уже спокойно.
– Фридрих не хотел, чтобы это мешало нам жить. Тебе жить.
– Каким образом бы это повлияло на меня?
– Некоторые вещи и события не поддаются объяснению. И психика ребёнка для них слишком неустойчива. Согласись.
– Допустим. Однако, я с четырнадцати лет работаю на корабле. И уже давно являюсь совершеннолетней. Неужели не было возможности поделиться всем этим со мной вживую?
– Хорошо, – Мартина вздохнула. – Представим такую ситуацию. В один прекрасный день папа приходит к тебе в комнату и говорит: «Лика, я скоро умру, не успев завершить одно важное дело. Твоя задача – помочь мне с ним». Выслушала бы ты отца?
– Это звучит как сумасшествие, – Лика нервно усмехнулась, но задумалась. – Как человек может знать, когда он погибнет? И что за дело такое?
– Ты не ответила на вопрос.
– Выслушала бы, конечно.
– Обманываешь. Даже при всей твоей любви к отцу, у тебя не отнять скептического отношения к миру и упрямства.
– И причём тут это?
– Читай, – сказала Мартина и похлопала дочь по спине. Та нервно выдохнула и вновь уткнулась в письмо.
«На пристани в тысяча девятьсот сороковом году. Я, молодой, ещё не курящий, в рейсах чуть больше семи лет, несчастливо повстречал человека, предсказавшего мне мою судьбу, и эти слова с тех пор осели на моём сердце, и никогда не покидали мысли. Женщина пахла тяжёлыми духами и специями, и взгляд её кошачьих глаз вынимал моё нутро без остатка. Но даже она, привыкшая к непростым человеческим душам и прохладе монет в ладони, была испугана тем, что сама мне нашептала. Об этом расскажу уже не я.
Лика! Ты имеешь полное право сейчас закрыть это письмо и больше к нему не возвращаться. Я люблю тебя и никогда бы не позволил тебе оказаться в опасности. Тем более, такого рода. А ещё ответь самой себе на вопрос: веришь ли ты в потусторонние силы?»
– Не хотелось бы. – Ответила Лика. – Не встречала. Зачем говорить загадками?
