– Если Виноградову, то здесь её нет, – я прям слышала в этом голосе ехидство.
И это я ведьма, да? Ну, Прокопенко!
– Ладно. Я понял.
Сора тут же ушел, а я выскочила из кабины и хорошенько треснула оперу подзатыльник.
– За что?!
– За всё хорошее! Ты бы ещё ему пальцем в нужную дверь ткнул!
– Ну, я ткнул, – заржал этот конь белобрысый. – Он тактично не стал тебе мешать справлять нужду. Порядочный мужик оказался.
Одарив Женьку убийственным взглядом, вздохнула и пошла прочь, ожидая, что Стагаров будет ждать за дверью, только вот стоило оказаться снаружи, как Прокопенко подхватил меня под локоть и потащил в другую сторону от ожидающего Стагарова.
– Есть разговор по делу Видимого.
Вскинула бровь, но позволила себя увести на улицу. Женька даже без переходов начал:
– Короче, сегодня нас Третьяков собрал и… – Прокопенко оглянулся, видимо, боясь, что его услышат. – И знаешь после того, что он сообщил, у меня возникло несколько вопросов о твоём переводе.
– Не поняла, – собственно, не поняла.
– Не думала, почему такая срочность и спешка? – не услышав ответа, Женька покачал головой. – Мелкая, в ЦСН не берут с бухты-барахты. Там проверка длиться больше трёх месяцев.
Я вдохнула, предчувствуя неприятные новости и пихнула его в бок, желая прекратить все эти загадки.
– Прямо говори.
– Если прямо, Лиза, то у Арестова где-то завелась крыса, сливающая инфу о спецоперациях в пределах федерации.
Меня данное заявление привело в шок, если не в ужас. Это не могло быть правдой. Ведь, если правда, то и наша операция под угрозой срыва.
– Ты думаешь, чего несёшь? – спросила возмущенно. – Если бы была крыса, весь ЦСН бы на уши подняли. У нас ведь схожий протокол. Как только подозрения, так сразу всё руководство сносят и проверками долбить начинают!
– Тогда на кой ты ему сдалась в отделе аналитики, а? Проверенный преданный человек лучшего друга с хорошей характеристикой и верой в справедливость. Любой, кто тебя знает, скажет, что ты не пропустишь слив, если обнаружишь.
Охренеть!
Я выдохнула, собираясь с мыслями и сунула пальцы в волосы, пытаясь помассировать заболевшие внезапно участки головы.
– Ладно. При чём тут Видимый?
– Мы же наблюдение выставили за Грачёвой, помнишь? – посмотрев на моё лицо, опер усмехнулся и продолжил. – В общем, я сегодня узнал, что живёт она на территории вашего центра.
Я вдохнула, пристально глядя в глаза Прокопенко, а в моей голове выстраивалась цепочка, в которой не хватало только пары деталей, но я уверена, что их обязательно раздобудут, когда я поставлю в известность Арестова.
Чтобы скрыть их связь, Видимый убрал Селезнёву. Ведь именно она провела его людей в торговый центр на набережной. Но при этом потерял запонку. Та привела нас к Терентьевой, товароведу на фармацевтическом складе. Мы с Женькой выяснили, она покупала эти чертовы запонки для своего замдиректора, что, в свою очередь, подарила их фармацевту Грачёвой. И уже Грачёва вручила их самому Видимому...
И наблюдение показало, что живет эта самая Грачева как раз на территории ЦСН, а значит - вполне может состоять с кем-то из сотрудников в отношениях. Достаточных, чтобы сливать информацию на сторону.
– Ох, нихрена себе! – выдохнула я, размотав цепочку в голове.
– Мы, если честно, пока ещё не поняли в чьей конкретно это компетенции. Грачёва занимается поставками наркоты из Афганистана через владельца компании, которого крышуют её знакомые. Не знаем, кто именно обеспечивает ей безопасность, но тот факт, что она прикрывается должностью обычного фармацевта нас несколько сбивает с толку.
