На протяжении смерти - страница 2

Лана повернулась к ней, её пальцы скользнули по мокрой коже Эвы, от ключицы к соску, сжали его с лёгкой жестокостью, заставив Эву выдохнуть резкий стон. Их губы встретились – жадно, почти болезненно, зубы Ланы прикусили нижнюю губу Эвы, оставив каплю крови, что смешалась с водой и упала на пол. Эва ответила, её руки обхватили талию Ланы, ногти впились в спину, царапая до красных полос, пока вода текла между ними, горячая, обжигающая. Лана толкнула Эву к стене, мрамор холодил её кожу, контрастируя с жаром их тел, и опустилась ниже, её язык провёл дорожку от шеи к животу, зубы впились в мягкую плоть, оставляя багровые метки.

Эва запрокинула голову, её стоны эхом отражались от стен, смешиваясь с шумом воды. Лана опустилась на колени, её руки раздвинули бёдра Эвы, ногти вонзились в нежную кожу, пока её губы и язык нашли центр её наслаждения. Она работала медленно, с садистской точностью, то дразня, то врываясь глубже, Эва начала дрожать, её пальцы цеплялись за волосы Ланы, сжимая их до боли. Вода стекала по лицу Ланы, смешиваясь с вкусом Эвы, её движения ускорились, стали резкими, почти жестокими, и Эва закричала, её тело выгнулось, бёдра сжались вокруг головы Ланы, пока оргазм не разорвал её на куски. Лана поднялась, её губы были влажными, красными, и она прижалась к Эве, их груди скользили друг о друга, соски тёрлись, вызывая новые вспышки боли и удовольствия.

Эва схватила Лану за шею, развернула её лицом к стене, её ладонь с силой ударила по ягодицам Ланы, оставив яркий отпечаток. Лана рассмеялась, низко, гортанно, и выгнулась, приглашая. Эва вошла в неё пальцами, сначала двумя, потом тремя, её движения были грубыми, ритмичными, вода стекала по их телам, смывая пот и усиливая каждый звук – влажный, резкий, почти животный. Лана упёрлась руками в стену, её ногти царапали мрамор, оставляя следы, Эва доводила её до края, её другая рука сжала грудь Ланы, крутя сосок до сладкой агонии. Лана кончила с криком, её тело задрожало, вода смешалась с её наслаждением, и они рухнули друг на друга, тяжело дыша, их кожа пылала под струями. В это же время Лиам и Марко спустились к морю, что шумело внизу холма. Солнце стояло высоко, волны бились о камни, оставляя пену, что искрилась, как бриллианты. Они сбросили одежду на песок, их тела – загорелые, мускулистые, покрытые следами ночи – блестели под светом. Лиам шагнул в воду первым, его тёмные волосы намокли, прилипли к шее, а Марко последовал за ним, его татуировки казались живыми, когда волны облизывали кожу.

Они стояли по пояс в море, солёная вода холодила их бёдра, но страсть между ними вспыхнула снова. Лиам схватил Марко за волосы, рванул его к себе, их губы столкнулись с силой, что граничила с яростью, зубы впились в плоть, языки боролись за власть. Марко толкнул Лиама к камню, что торчал из воды, его спина ударилась о твёрдую поверхность, оставив красные ссадины, но Лиам только рыкнул, его руки сжали ягодицы Марко, ногти вонзились в кожу до крови. Они были грубыми, дикими – Марко прижал Лиама сильнее, его член, твёрдый и горячий, скользнул между бёдер Лиама, найдя вход. Он вошёл резко, без подготовки, и Лиам зашипел от боли, что тут же перетекла в наслаждение, его пальцы вцепились в плечи Марко, оставляя багровые следы.

Марко двигался с садистской точностью, каждый толчок был глубоким, яростным, волны бились об их тела, солёная вода смешивалась с потом, что стекал по их лицам. Лиам выгнулся, его собственная плоть напряглась, пульсировала, и он схватил себя рукой, двигая в такт с Марко, пока не излился в море с хриплым криком, его сперма смешалась с пеной волн. Марко кончил следом, его тело задрожало, он вцепился в Лиама зубами в шею, оставив глубокий укус, и они замерли, тяжело дыша, вода плескалась вокруг их колен.