На протяжении смерти - страница 4

Солнце стояло в зените, лучи били прямо в их тела, высушивая воду, оставляя соль, что кристаллизовалась на коже, как тонкий иней. Песок под ними был тёплым, мягким, он обволакивал их ягодицы, заполнял промежутки между пальцами ног, прилипал к мокрым волосам на лобке. Лиам лежал неподвижно, его грудь поднималась медленно, каждый вдох подчёркивал игру мускулов, а член слегка шевельнулся, когда морской бриз коснулся его, оставив ощущение прохлады на горячей коже. Марко повернулся на спину, его рука легла на живот, пальцы скользнули к паху, лениво поглаживая основание члена, не для возбуждения, а просто от привычки чувствовать себя. Его татуировки блестели, капли воды ещё держались в углублениях между рёбрами, а песок прилип к спине, образуя узор, что повторял изгибы его позвоночника.

Они молчали, слушая море – его ритм был их пульсом, его шум – их дыханием. Их тела, обнажённые, уязвимые и в то же время непобедимые, лежали как произведения искусства, вылепленные страстью и солнцем. Песок цеплялся к каждому сантиметру – к изгибам их колен, к впадинам подмышек, к твёрдым линиям ягодиц, где кожа была чуть светлее, не тронутая солнцем. Это был момент покоя, но в воздухе витало обещание новой страсти, что ждала их впереди. Песок под Лиамом и Марко был горячим, но их тела, охлаждённые морем, наслаждались этим контрастом. Солнце поднималось выше, лучи били в их кожу, высушивая соль, что кристаллизовалась на груди Лиама и татуировках Марко. Они лежали в ленивой тишине, их дыхание смешивалось с шумом волн, пока Лиам не повернул голову, его тёмные глаза поймали взгляд Марко. Уголок его губ дрогнул в улыбке – хищной, многообещающей.

– Ты выглядишь голодным, – сказал Марко, его голос был хриплым, пропитанным солнцем и солью. Он лениво потянулся, его член, всё ещё тяжёлый от расслабления, шевельнулся на бедре, песок прилип к коже, подчёркивая каждый изгиб.

Лиам не ответил словами. Он приподнялся на локтях, песок осыпался с его спины, обнажая влажную кожу, и медленно подвинулся ближе. Его руки легли на бёдра Марко, пальцы сжали мускулы, ногти впились в плоть, оставив красные полумесяцы. Марко выдохнул, его тело напряглось, а член начал твердеть, поднимаясь под взглядом Лиама – семнадцать сантиметров гладкой, оливковой кожи, вены проступили, как реки, головка обнажилась, блестящая от соли и предвкушения. Лиам наклонился, его дыхание обожгло кожу Марко, горячее, чем солнце, и его губы коснулись основания, медленно, почти благоговейно.

Он начал с языка – провёл им вдоль ствола, от корня к кончику, собирая вкус соли, пота и моря. Марко застонал, его пальцы вцепились в песок, сжимая его, пока крупинки не посыпались между пальцев. Лиам обхватил головку губами, его зубы слегка задели край, вызвав дрожь в теле Марко, и начал двигаться – сначала медленно, с мучительной точностью, позволяя слюне стекать вниз, смачивая каждый сантиметр. Его язык кружил по кончику, дразня уздечку, проникая в крошечную щель, пока Марко не выгнулся, его бёдра дёрнулись вверх, требуя большего.

Лиам сжал его сильнее, его руки обхватили основание, пальцы сдавили мошонку, слегка потянув, пока Марко не издал низкий, гортанный звук. Он ускорился, его рот стал жадным, губы растягивались вокруг толщины, щеки втягивались от усилия. Слюна стекала по подбородку Лиама, смешивалась с песком, что прилип к его коленям, а Марко стонал громче, его руки схватили волосы Лиама, сжимая их до боли, направляя его. Лиам не сопротивлялся – он брал глубже, чувствуя, как головка упирается в горло, сглатывая, пока его собственное дыхание не стало рваным. Его зубы снова задели кожу, нарочно, с лёгкой жестокостью, и Марко зарычал, его член пульсировал, готовый взорваться.