В общем, клевету по-прежнему считают уголовным преступлением и, чтобы эту тему довести до логического конца, в проект Уголовного кодекса внесли статью об ответственности за распространение заведомо ложной информации, предусматривающую «посадку» аж на 10 лет.
А недавно правительство утвердило правила, регламентирующие действия при объявлении ЧС. Для СМИ в этих условиях вводят ограничения, смахивающие на цензуру. Это может привести к ограничению возможностей для распространения информации, что тревожит и Союз журналистов Казахстана, и Международный фонд защиты свободы слова «Адил соз», руководители которого недавно подписали Обращение к председателю мажилиса Парламента Кабибулле Джакупову и генеральному прокурору Асхату Даулбаеву.
«Только полной нетерпимостью к свободе слова и непониманием сути этого неотъемлемого права можно объяснить последнее предложение Генеральной прокуратуры», – так в Обращении оценили причину отнесения в УК действий по «распространению заведомо ложной информации» к разряду тяжких уголовных преступлений.
Система сдержек и противовесов
То, что законодательство Казахстана предусматривает наказание за клевету и распространение заведомо ложных сведений, это нормально. В конечном счете карательные санкции – лишь способ правовой регуляции отношений между людьми. В нашей истории проблема, на мой взгляд, в мере наказания. Здесь самое время вспомнить те обстоятельства, после которых в головах чиновников рождались идеи об ужесточении карательных мер за нарушения в информационной сфере.
На заседании рабочей группы депутатов Мажилиса при обсуждении поправок в проект нового Уголовного кодекса заместитель генерального прокурора Иоган Меркель так аргументировал нововведение по наказанию за распространение ложной информации:
– Эта статья будет работать не только при распространении слухов, касающихся работы банковской системы, но и в других случаях, как это было, например, в России, где перед Олимпиадой распространяли слухи, что там были приняты недостаточные меры безопасности. Эта статья будет работать и в том случае, который, например, имел место в Таразе, где распространили слух, что прорвало плотину, и горожане ночью убегали из своих квартир.
Обращает на себя внимание тот факт, что Меркель данные примеры не связывает с работой СМИ и упорно говорит о «распространении слухов». На этом же настаивают и депутаты, поддерживающие новый УК. Но вот что любопытно: статью о «недостоверных сведениях» внесли в самый разгар украинских событий. Дескать, казахстанские власти боятся повторения киевского сценария. И усиление наказания за клевету случилось во время разборок причин трагедии в Жанаозене. Именно тогда взялись за ликвидацию СМИ, которые отнесли к «информационной империи Аблязова». И хотя клевету в той истории никому не вменяли, но есть достаточно оснований считать, что причина закрытия группы газет «Республика» связана не только с освещением конфликта в Западном Казахстане, но и с публикациями, компрометирующими высокопоставленных чиновников.
Предлагаемые меры не решат проблемы распространения «вредных» слухов. Более того, в условиях жесткого пресса СМИ вряд ли станут испытывать судьбу публикациями на острые темы. Это означает, что ответы на свои вопросы граждане начнут искать в сомнительных источниках. Для противостояния такому развороту придется налаживать государственную информационную службу. Такую структуру и представить трудно, а уж создать… Разве что использовать опыт специальных органов с их сетью негласных сотрудников или прессу, работающую на государственном «подсосе», которая собственное финансовое положение спекулятивно ставит в прямую зависимость от степени политической стабильности.
