Началась сильная качка, так как ветер был северным – бортовым для «Фиолетова», идущего на восток.
В душных переполненных каютах нижних палуб и твиндека качка бала тяжелым испытанием для большинства беженцев, никогда не выходивших в море. Морская болезнь их одолевала до потери сознания. Стараясь спасти от сильной бортовой качки перегруженное судно, капитан изменил курс с В на С-СВ.
Качать стало меньше. Но и тогда, спасти пассажиров от морской болезни не удалось.
Они, страдали от тошноты, выскакивали из кают и трюмов на палубы, где их окатывал теплый душ из морских брызг и потоков воды.
Особенно трудно приходилось детям и их матерям. Подыматься на открытые верхние палубы было опасно, и запрещено. Могло смыть за борт крупной волной. Об этом было объявлено по судовому радио. Но удержать страдающих морской болезнью людей не удавалось.
Наши путешественники тоже чувствовали себя плохо, но комфортные условия каюты, где хорошо работала вентиляция, скрашивали их быт. Мальчик, не смотря на подступающие приступы тошноты, внимательно наблюдал за игрой волн и ветра, срывающего белые пенящиеся гребни над волнами.
Неожиданно его взгляд упал на главную палубу, где пожилая женщина с двумя детьми боролись с порывами ветра, стремившегося повалить их на пол, а волны смыть за борт.
Картина была страшной, мальчик в приступе отчаяния закричал: «Мама их сейчас смоет в море, они утонут!»
Мама заметила происходящее только после крика сына. Немедленно бросилась из каюты к выходу на палубу и позвала на помощь. Двое крепких матросов уже спешили к женщине с детьми. Они втащили их в пристройку на главную палубу, прежде чем очередная волна накрыла ее. Все пятеро, бледные и мокрые стояли в безопасном коридоре. Матросы ругались, объясняя пожилой даме с детьми, что шутки с бурным морем плохи. Но делали они это далеко не на литературном русском языке. Вмешалась мать, резко отдернув матросов в терминах для них вполне понятных. Затем она обратилась к пожилой даме мокрой, и едва живой от испуга. Узнав из ее сумбурных ответов, что она с детьми не может вынести качку, находясь в душном трюме, и, что лучше выброситься в море, мать пригласила всех троих в свою каюту.
Когда мокрые дети и их бабушка вошли в каюту, мальчик просиял от радости. Всю сцену спасения он хорошо видел и считал себя причастным к этому доброму делу. Особенно его обрадовало появление детей, с которыми он не общался почти весь обратный путь домой.
Это были мальчик 10-и лет, Боря и его сестра Лина, 7-лет. Всей семьей, с родителями и бабушкой, они эвакуировались из Киева. Под Таганрогом их состав разбомбили. Родители пропали (погибли), а они с бабушкой добираются в Самарканд, где живут их дальние родственники. Бабушка, Александра Ефимовна, рассказала маме о перенесенных ими страданиях и унижениях на этом тяжком пути. И когда мама слушала рассказ этой старой женщины, она окончательно поняла, в каких комфортных условиях они путешествуют в военное время, благодаря заботе отца.
Расположились все пятеро в каюте 4-ого помощника. «В тесноте, но не в обиде», – как говорится в старинной русской поговорке.
Дети бесконечно радовались прекрасным условиям в каюте и рассказывали друг другу наперебой об увиденном и пережитом ими. Казалось, они совершенно забыли о шторме, качке, недавно пережитой опасности бать смытыми волнами за борт, а погрузились в одну, только им известную страну детской фантазии для них неотделимую от реальности.
