— Можно присесть?
— Угу, — десница упрямо не поднимал взгляд. Она раньше не замечала за ним такого ребячества. Кто-то из них должен повести себя как взрослый человек. Ведьма набрала в грудь больше воздуха.
— Я ехала в Вольмиру, мне нужно кое-что прикупить на рынке, — она постаралась сказать это как можно более беззаботным тоном.
Он посмотрел на нее. Наконец-то!
— Ради всего святого! Ты не нашла более подходящую погоду для прогулок?!
— Я должна перед тобой отчитываться за все свои действия? — снова начала заводиться женщина.
Веренир закрыл и положил книгу на стол.
— Прости. Не должна. Просто не самое лучшее время для походов по рынкам.
Исха смягчилась.
— Меня ждет больной, которому очень нужны лекарства.
— А как же магия? Разве ты не можешь исцелить его своей силой?
Исха не хотела вдаваться в подробности, иначе придется рассказать о мальчике и о том, как она его нашла, а она пока не хотела ни с кем этим делиться.
— Ну, иногда обычное лекарство действует лучше магии, поверь.
Она улыбалась, и он не стал больше спорить.
— Верю.
— Но спасибо за амулет. Он оказался очень кстати. А куда направляешься ты?
***
Они снова говорили. Веренир ощущал себя так, будто ступает по тонкому льду. Один неверный шаг — и ледяная корочка треснет.
— Господин десница, твоя комната готова, — снова подошла Вагна.
Веренир рассеянно кивнул и хотел уже продолжить разговор, как вдруг нахмурился.
— А для госпожи Исхи комната найдется?
Вагна опустила голову.
— Очень сожалею, но абсолютно все забито под завязку. Тебе, господин, я уступила свою комнату, а сама буду спать со служанками. Мой двор не рассчитан на такое количество гостей. Даже большей части твоих людей придется спать внизу. Все, что я могу предложить — это место у очага и одеяло.
— Спасибо, Вагна, меня все устраивает, — Исха посмотрела на хозяйку с благодарностью. — Главное, что здесь тепло и сухо.
За окном завывала вьюга. Ветер усилился.
— Меня не устраивает.
— Прошу прошения? — Вагна встревоженно посмотрела на десницу.
— Нет-нет, я не тебе. Ты можешь быть свободна.
Женщина склонила голову в коротком поклоне и удалилась. Исха смотрела на мага недоверчиво, сощурив глаза.
— Так что тебя не устраивает?
Десница прикрыл веки, вдохнул и медленно выдохнул, предвидя новую ссору. Как с ней стало сложно-то, о Ясногорящий!
— Ладно, представь себя на моем месте: в каждой комнате спит по четыре моих человека. Если я сейчас выгоню четверых ради тебя одной, это будет очень некрасиво по отношению к людям, за которых я несу ответственность. Они даже тянули жребий, кому достанется кровать. Но и тебя оставлять здесь, внизу, я не стану. Просто потому, что я — мужчина, а ты — женщина. Считай, что меня так воспитали. Но и самому мне, даже если я захотел бы, нельзя остаться внизу. Вроде как по статусу не положено. Понимаешь, я в безвыходном положении, Исха. Почему ты смеешься?
***
Он так старательно ей все разложил по полочкам, как будто она какой-то младенец. Этот внимательный Веренир никак не вязался у нее в голове с тем, кто одним кивком казнил женщину, которая, возможно, носила его дитя.
Так какой же он настоящий?
Ни белый, ни черный. Серый. Серый, как и весь мир.
— Это такие пустяки, Веренир. Ты же сам знаешь выход из положения.
— Какой же?
— Я буду ночевать в твоей комнате вместе с тобой, — она беззаботно пожала плечами.
Мужчина чуть не выронил из рук чашку, подхватив ее в последний момент.
