«Я не верю ни одному вашему слову, – отреагировала женщина. Теперь она была в полном возмущении. – Предъявите документы, подтверждающие вашу собственность. Если у вас их нет, нам не о чем говорить».
«Как я уже сказал, мы покинули Бельцы в первые дни войны, – возразил Самуил. – Я пошел на фронт, чтобы сражаться с немцами, а моя жена бежала с детьми на третий день. Ей пришлось отправиться в эвакуацию прямо из родильного дома Первой городской больницы, в которой родился наш сын Давид. Вы можете посмотреть на него своими глазами. Это была война, и у нас не было возможности оформить документы, потому что он так и остался формально собственностью прежних хозяев».
«Меня не интересуют ваши истории, гражданин, – громко возразила хозяйка дома, – вы ничего не сможете доказать. Мой муж, капитан Кравченко, я и наш сын живем в этом доме несколько месяцев. Как я уже сказала, мой муж – капитан КГБ; КГБ предоставил нам этот дом для постоянного проживания. Это вам ясно? Убирайтесь отсюда немедленно! Мне что, еще раз повторить, что мой муж – капитан КГБ?»
Женщина развернулась и, войдя в дом, захлопнула дверь перед носом у Ламмов. Им ничего не оставалось, как искать место для жизни. По дороге на улицу Самуил хлопнул себя по лбу и сказал, что у него есть идея.
«Не расстраивайтесь. Вы видите тот дом, который стоит на заднем дворе? – спросил он. – До начала войны, насколько я помню, в этом доме жила еврейская пара, Янкель и Маня Мелман. Помнишь, Илана, прежде чем купить дом, мы с ними виделись пару раз? Они были очень рады, что мы покупаем дом. Если они успешно пережили войну и уже вернулись из эвакуации, они могли бы помочь нам в нашем затруднительном положении».
Подхватив багаж, семья подошла к дому в задней части двора и направилась к двери, Самуил несколько раз постучал в нее. О, чудо из чудес! Сбылось желание Самуила! Янкель Мелман, который был на четыре года старше Самуила, открыл дверь. Он был среднего роста, худой, с кудрявыми волосами и рано пробившейся сединой. Его продолговатые черты лица были характерны для бессарабских евреев. Не в силах распознать незнакомцев, стоящих в дверях, он с любопытством посмотрел на Ламмов и спросил, кто они.
«Янкель Мелман, ты не понимаешь нас? Это я, Самуил Ламм, моя жена Илана и мои дети, Виктор и шестилетний Давид. Помните, как до войны вы и ваша жена Маня поддержали наше решение купить дом, который находится перед вашим задним двором? К сожалению, началась война, которая помешала нам стать вашими соседями», – сказал Самуил на идиш.
«О, Бог ты мой! Это вы! Ламмы! Правильно? Конечно, я тебя помню! Четыре года войны изменили тебя и твою жену, но теперь я легко узнаю вас. Маня! Маня! – закричал Янкель, – только посмотри, кто здесь. Иди быстрее!»
Тетя Маня, женщина того же возраста, что и ее муж, с немного более пышными формами, с розовыми щеками, красивыми седеющими волосами и лицом, сияющим добродушием, выбежала к двери, где стояли незваные гости.
«Боже мой, Боже мой! Янкель, я не могу в это поверить, – закричала она, – Янкель, конечно, это Ламмы. Я помню их. Послушайте, да у вас пополнение в семействе. Сынок! Такой симпатичный мальчик. Иланочка, я помню, как будто это было вчера, что ты была беременна как раз перед самым началом этой проклятой войны. Как замечательно, что вы все пережили кошмар последних четырех лет. Мы также чудом это пережили, но это долгая история. Дай-ка я обниму вас всех».
