Все еще всхлипывая и заикаясь, Берти поведала: Рэлла Тальконы предложила мне замуж…за него…
– А ты что?
– Я побоялась отказаться. А то вдруг тебе от этого хуже будет.
Бернет быстро чмокнул сестру в лоб:
– Ну и умница! Праки Матенс – очень достойный претендент.
– Ты его видел?
– Конечно. Сто раз. И разговаривал. Он хороший, не бойся.
– И Рэлла Тальконы тоже так сказала…
– Поехали скорее домой
– А если папа будет против?
–Не думаю. Праки Матенс – самый близкий друг Рэллы Надежды и Его Мудрости Алланта. От таких предложений не отказываются. Бедные родители! Две свадьбы сразу…
– Почему две?
– Я вчера вечером разговаривал с отцом, ты спала уже. Я жениться собрался.
– На ком? – Удивилась Берти
– На Альгиде, ты же ее видела. Это служанка Рэллы Надежды. Я уже и разрешение получил. А вот теперь и ты… Кое-кто точно поумирает от зависти, гарантирую!
4
Семь месяцев – это срок, когда, хочешь, не хочешь, а все тайное становится явным. Для всех. Когда наваливается неизбежная, незнаемая прежде леность, и хочется поваляться по утрам в постели, полулежа в подушках и держа руку на весьма заметном животе. Малыш, к умилению обоих родителей, уже ощутимо толкался.
Алланту нравилось, осторожно прикладывая ухо к любимому, самому симпатичному на Тальконе животику, слушать, как с ритмичным шуршащим присвистом проносится кровь по крупным сосудам к плоду, как часто-часто и, казалось, еще не очень уверенно, бьется сердчишко его первенца.
Милреда сама ездила во дворец каждую неделю и подолгу беседовала с Надеждой, рассказывая, как развивается плод, как должна протекать беременность и просто на отвлеченные темы. Она интуитивно чувствовала, что ее знатной пациентке очень не хватает обычного, человеческого общения со старшей по возрасту, опытной женщиной. Что ласковая нежность мужа никак не может заменить материнского тепла. И Надежда тянулась к ней, зная, что получает бескорыстную заботу без оглядки на титулы.
К семи месяцам Аллант запретил Надежде ездить в Джанерскую Школу, зная, как утомительны бывают эти поездки. Он каждый день, по рекомендации той же Милреды, подолгу гулял с женой в парке, старался освободить ее от официальных дворцовых приемов, кроме самых важных, которые уж никак нельзя было проигнорировать.
Очередным таким мероприятием стал храмовый праздник на острове Виган, в полутора часах езды морем от Талькдары. По случайности он совпал с еще одним важным приемом. И так как Аллант никак не мог быть одновременно сразу в двух местах, было решено разделиться, к неистовой радости островитян.
– Как же! Сама Посланница! К нам!
Надежда постаралась рассчитать время, чтобы прибыть на остров точно к полудню, к началу торжества. Она отправилась на своем ''Бризе'' в сопровождении двух военных катеров: почетного эскорта и охраны одновременно.
Праздничный наряд Альгида унесла в каюту, а Надежда, как всегда, оделась по-джанерски: в куртку с брюками. Не настоящими форменными, а стилизованными под них, хотя из той же ткани. Ее собственная форма Патрульного уже не сходилась на животе.
Праздничная программа оказалась куда более обширной, чем думала Надежда. И радость населения была настолько искренней и душевной, что просто язык не поворачивался сказать, что ей пора, что уже давно ломит спину от долгого неподвижного сидения, что она проголодалась и не прочь бы прилечь, хоть ненадолго.…
После очередного мероприятия Бернет склонился к ее уху.
