– Потому что существуют приказы, которые невозможно не исполнить, – непонятным тоном произнёс император. – И моли небеса, чтобы не получить такого приказа от меня, если ты меня разозлишь.
По коже вдруг прошёл ледяной мороз. Император не отдавал пустых угроз. Ему это просто не было нужно.
– Мы играем друг против друга, Церон и я, – задумчиво произнёс император Адриан. – Много лет, подсчитывая удачные ходы, сравнивая, бахвалясь. Но мы всегда на одной стороне. Потому что…
Его взгляд прошёлся по моим губам, растрёпанным волосам, горящему лицу. Скользнул ниже от шеи до бёдер, и мои щёки вспыхнули.
– Ты сам чувствуешь, как это сладко – когда тебя оценивает по достоинству тот, кто владеет миром, – насмешливо сказал император. – Тот, кто добился всего, чего хочешь добиться ты. Правда?
– Да, – прошептала я.
Император шагнул ближе – и властно притянул меня к себе, держа за лопатки ледяной ладонью.
– А теперь представь, что мой интерес – не в твоей смазливости, – негромко произнёс он, обрисовывая пальцем мою щёку. – Представь, что император ценит твою остроту ума и знает тебя до глубины души, тогда как остальные никогда не смогут тебя понять. Никогда и никто, ты понимаешь меня?
Он надавил подушечкой пальца на мои губы, вынуждая меня их приоткрыть, и у меня вырвался короткий вздох.
– Тебя пьянит эта мысль? Будешь ли ты изо всех сил цепляться за эту близость? За это… понимание? Будешь желать, чтобы так было и дальше?
Его взгляд, казалось, был устремлён мне прямо в сердце, и я не могла отвести глаз, даже если захотела бы.
– Да, – выдохнула я. – Буду… желать.
Я ощущала опасность всей кожей, и одновременно моя голова кружилась от странного притяжения. Император умел манипулировать – и сейчас он бросал всю свою притягательность на то, чтобы подавить мою волю.
Древнее тёмное искусство. И владел им многоопытный демон, умеющий будить в чужих сердцах и страх, и желание.
Император тихо засмеялся, выпуская меня.
– Вот видишь. Можно сказать, что Церон чувствует нечто похожее, хотя он, в отличие от тебя, не привлекает меня. Мне нравятся красивые молодые девушки, хрупкие и покорные. Ты – странное исключение. Но мы с Цероном единственные по-настоящему можем оценить друг друга. Одному на вершине очень одиноко, мальчик. Куда лучше иметь рядом по-настоящему достойного соперника, чем сидеть одному во тьме, вглядываясь в пустоту.
Мои глаза расширились. Император только что выразил ту же мысль, которая горела во мне, когда я пыталась убедить Конте и Тень не убивать друг друга. Что они сойдут с ума от пустоты и горечи потери – и оттого, что нельзя будет протянуть друг к другу руку и коснуться того, кто мог бы быть рядом. Годы и годы. Никогда.
– Я понимаю, – прошептала я.
– Кроме того, связь между мною и Цероном неизмерима, – странным тоном произнёс император. – То, что я когда-то сделал… то, что он когда-то принял, – об этом не узнает никто. Но тот, кто встанет между нами, очень пожалеет.
Я почувствовала, что бледнею.
Император с усмешкой оглядел меня и поднял бровь:
– Что ж, довольно пугать тебя, пожалуй. Что ещё ты узнал от Джейме Мореро, умный мальчик?
– Что Ниро Мореро мёртв, – выдавила я. – И я решил, что могу взять его имя и получить место рядом с самим императором – и никто не распознает обман.
Император кивнул на Зеркало:
– Ты не знал, что я приведу тебя к порталу.
– Нет.
Император долго смотрел на меня.
