Поэтому в подвале давно стоит раскладушка и столик для еды.
Тиф высадил нас у подъезда. Мне было слегка неловко. Девушка с любопытством озиралась вокруг.
– Поживёшь пока тут, а потом что-нибудь придумаем.
– Ладно.
Поднялись на последний этаж по лестнице в форме каменных глыб.
– Здесь красиво.
Да уж. После саркофага везде покажется красиво.
Отец, как я рассчитывал, опять ночевал в своей подземной берлоге. Мама вышла из кухни и смотрела на нас пустыми глазами.
– Это мама. Она болеет.
– Здравствуйте, мама, – сказала девушка и улыбнулась.
Зомби развернулась и зашаркала в гостиную. Вид у неё недовольный. Конечно, по внешности не скажешь, но шаркала она крайне недовольно. Ещё бы. Сын привёл домой девушку, а её даже не спросил. Более того, даже не предлагал знакомиться. Похоже, материнские рефлексы остаются даже после смерти мозга.
– Пошли. Вот это комната для гостей.
Девушка с любопытством осмотрела комнату в виде серой скалистой пещеры.
У нас обычно не бывает гостей, так что она почти пустая. Есть кровать, и стол, и стул. Вот шкаф для одежды. Ирис обещала завтра привезти какие-нибудь тряпки. Пошли, покажу, где ванна, душ и остальные удобства. Ты знаешь, что такое душ?
– Душ – это сантехническое приспособление для приема водных процедур, путём…
Проф действительно озаботился, чтобы девушка не была похожа на инопланетянку, а понимала мир, в котором находится.
– Достаточно, ты разберёшься. Смотри, здесь ванна в виде маленького круглого горного озера. Душ в виде водопада, падающего с горы. Вот включатели. Температуру регулируешь вот этими кранами. Занавеска с рисунком растений.
Всё же она выглядела неестественно. Несмотря на грациозность движений, она была слишком спокойная. В ней отсутствовала вся эта тысяча женских мелочей, которые привычно не замечаешь, но их отсутствие бросается в глаза. Она не поправляла причёску, не делала сотен мелких неосознанных движений. Она была слишком целесообразной. Совершала только нужные движения, говорила только нужные вещи. Эта кошачья практичность, вместе с грациозностью делала её похожей скорее на животное, чем на человека.
С другой стороны, в ней наверняка есть программа самообучения и через пару недель она ничем не будет выделяться среди других девушек. Разве что, красотой.
– Вот полотенце в виде шкуры волка. Сейчас принесу мамин халат. Потом приходи на кухню, ты, наверное, голодна.
– Я голодна.
– Купайся, а я приготовлю что-нибудь.
– Моя галодны, – влез орк, о чьём существовании я почти забыл.
Девушка ушла в душ, а я передал ей халат и пошёл на кухню. С орком разобрался просто. Кинул в тарелку кусок сырого мяса, из тех, что покупает для себя отец. Малыш ел стоя на стуле. Взял вилку в левую руку, нож в правую. Аккуратно нарезал сырое мясо тонкими кусочками и принялся культурно жевать небольшими, но острыми клыками, слизывая кровь с губ синим языком.
Я в некотором изумлении наблюдал за этой картиной. У нас здесь аристократ завёлся.
– Ты никогда не рассказывал, как произошёл взрыв.
Орк пожал плечами.
– Моя хоча ухожа. Они не пуска. Зва чел-хран. Они мя хоча бум. Дубин бум. Моя умны. Моя включа «Режим самоуничтожения закрытого объекта ф-15, рукав—3-д». Двер крыта, а я прыга вне. Они не. Они бах! Смеха, обхохоча, – тонким басом заржал орк, но увидев выражение моего лица, сделал серьёзную мордочку и добавил. – Моя жаль. Скорбь. Но, – он поднял лапу с вилкой. – Самоброна. Мею прав.
