Радуясь возможности лишний раз пробежаться, Рута весело заскакала вниз по ступенькам, пока не врезалась на повороте лестницы в поднимающегося навстречу человека. Вышло очень неловко – чтобы удержаться и не упасть, дочка ведьмы пылко обхватила его руками, а губы сами собой ткнулись в чужую щеку.
Получивший невольный поцелуй издал удивлённый возглас, а ещё больше опешившая Рута уставилась в лицо с большим крючковатым носом и совершенно круглыми от изумления и жёлтыми, как у совы, глазами. То был Илька. Вернее благородный Ильрих, десятилетний сын чужеземного барона, с которым дочь ведьмы даже не была знакома. Лишь видела несколько раз из окна.
– Щто это такой быль? – немного испуганно спросил Ильрих, в то время как Рута продолжала сжимать его в объятьях.
Покрасневшая и сильно смущенная дочка ведьмы поспешно разжала руки и даже не стала скандалить. Мигом сбежала. И уже не видела как Ильрих, глядя ей вслед, вдруг растроганно заулыбался. Он вспомнил эту девочку со смоляными волосами, которая всякий раз чуть не вываливалась из окна, когда замечала его на малом ратном поле.
Девочка даже что-то приветственно кричала (немного перевирая при этом семейное имя, передающееся в роду баронов через поколение), а вот теперь подкараулила и поцеловала! И Ильрих решил, что не будет мешать бедняжке собой восхищаться. Если захочет, пусть поцелует ещё. Пожалуй, он даже будет этого ждать.
Рута же после случившегося спускалась по лестнице уже чинно. Тем более что вскоре получила полную кружку взвара на меду, которую и донесла Кипрее, удачно не расплескав. Ну, почти. Разок всё-таки дёрнулась и немного пролила, когда опять увидела на лестнице Ильку. Сынок барона продолжал торчать на прежнем месте и глупо улыбаться, а Рута вновь почувствовала, как вспыхнули её щёки.
– Ты что-то раскраснелась, ягодка. И смущена, словно невеста на смотринах, – сразу обратила внимание и проворковала с явным любопытством Кипрея, принимая кружку. Отпила сразу половину сладкого напитка, удовлетворённо вздохнула и продолжила. – Может, расскажешь?
Рута потупилась и отрицательно качнула головой, но старушка-учительница не унималась:
– А и не надо, сама всё узнаю. Руны расскажут, смотри.
Кипрея отцепила от пояса один из вышитых мешочков и высыпала его содержимое, синие полупрозрачные камешки, на маленький круглый стол, стоявший в центре круга из стульев.
На каждом гладком камешке была вырезана одна руна, и в первую очередь старая ворожея осторожно их перетрогала. Потом склонилась и подула на синюю россыпь, после чего уже небрежно сгребла её в сторону, в одну поблёскивающую кучку. Но странным образом несколько рун остались лежать в центре стола, вытянувшись в строгую линию.
– Великая Мокошь! – вдруг захихикала старушка, поднимая на Руту лукавые глаза. – Ягодка, тебе не рано ли кружить мальчишкам головы? Гляжу, один уже готов! Враз присушила, не хуже приворота.
– Неужто видно по камушкам? – невольно заинтересовалась дочка ведьмы.
– Руны разве что имя не скажут, зато раскроют многое другое. Мастью присушенный в тебя, чернявый, годами чуточку постарше и даже знатного роду. Не увалень деревенский, а любезный кавалер! – продолжала веселиться старая ворожея.
– Никого я не присушивала! – горячо возмутилась Рута. – Пусть только сунется со своими любезностями, филин пучеглазый!
– Вот же злюка, – насмешливо прищурилась Кипрея. – А сунется или нет, сейчас посмотрим.
