– Давай помогу, – вроде спрашивает, а вроде и не ждет ответа.
С легкостью отвинчивает крышку, в машине раздается характерный хлопок от выхода воздуха. Юра протягивает мне банку, и я ныряю кусочком батона в варенье.
Это так вкусно, что я улетаю. Закрываю глаза и еще раз откусываю. Вкус как у домашнего варенья, отличается только по консистенции, но теперь это мой фаворит. Вкусовые сосочки ликуют. Теплый батон с клубничным вареньем. Да… я же еще молока хотела.
Когда раскрываю глаза, Юра расслабленно смотрит на меня, улыбается. Мы никуда не спешим. Я так точно. В глазах как будто… Я отвожу взгляд. Ни о каких “как будто” я думать не хочу. Нашел другую, так нечего скакать.
Залажу рукой в пакет, чтобы достать бутылку молока, а достаю за уголок пакет. Синий, блин, с коровками пакет.
– Домбровский, ты издеваешься? – протягиваю ему. Как можно было испортить такой кайф.
– Что не так?
– Ты зачем молоко в пакете купил? – Премия “фиаско года” была бы его, если б участвовал.
– Оно натуральное зато, его можно даже детям от года до трех лет.
– Скажи честно, тебе понравился слоган “от года до трех”. – Не язвить не получается.
– Саш… – поджимает губы, сдерживая улыбку, а мне вот нисколько не смешно.
– Домбровский, я хочу сейчас молока. Мне что, его из пакета прямо? Нельзя было взять нормальное, в бутылке? А не это непонятно что.
Другими словами, приговор тебе Домбровский, ты – идиот.
– Давай свой пакет, – смеется с меня и выходит из машины.
– Без молока не возвращайся, – в спину ему.
Прикрывает дверь и открывает багажник. Я оборачиваюсь, но ничего не вижу. Обмакиваю батон в варенье и откусываю. Смотрю в зеркала, в одном из них вижу, как Юра выливает воду из пластиковой бутылки на газон, снова пропадает из зоны видимости, захлопывает багажник и возвращается через минуту с бутылкой от минералки, в которой молоко.
– Держи. – Протягивает.
Забираю и делаю жадный глоток. Прохладный напиток с натуральным молочным вкусом… Я кайфую… Какое-то волшебное сочетание батона, клубничного варенья и молока. Именно в этот момент ловлю дзен.
Мой ты хороший. Тебе плюс тысячу в карму.
Юра тоже молчит. Проверяет наручные часы. Его или ждут, или он опаздывает.
Облизывает губы. Шумно сглатывает, но терпеливо ждет.
Беременность вместе с мозгами забрала и вежливость.
– Хочешь? – протягиваю ему обгрызенный батон. Вкусный, но уже не такой презентабельный.
– Нет, спасибо. Ты ешь, сколько надо. – Киваю, но уже заканчиваю. Первый кайф прошел, дальше, если не остановиться, будет передоз. – Мы можем ехать?
– Да, – киваю и убираю продукты в пакет. Тоже на заднее сиденье. Мы отъезжаем от магазина. Мои кумушки довольны. Затихли, хотят послушать папин голос. Я читала, что дети уже на двадцать четвертой неделе различают голоса мамы и папы. Мамин так уже слышали, с папиным еще не знакомы.
Я подкладываю руку под поясницу. Растираю.
– Что такое? – Домбровский снова на меня. То на дорогу, то на меня. Слишком реагирует на каждое мое движение.
– Что-что… Рожаю.
6. Глава 6. Саша. Можно потрогать?
– Рожаю, – отвечаю серьезно. Черный юмор так и сочится.
– Как? В смысле уже рожаешь? – Машина чуть дергается в сторону. Я хватаюсь за дверь. Автомобиль благополучно возвращается на полосу. – Сейчас?
– Шутка. – Все таки пошатнуть психическое равновесие прокурора можно. Не сухарь. Откидываю затылок на подголовник, прикрываю глаза и растираю поясницу. – Машина у тебя неудобная. Спина затекла.
