Наши души - страница 7

– Фу-ты, напугал почти! Спать завалился, а мне не сказал!

Улыбаясь счастливой улыбкой, опьяневший Иван лёг рядышком, бережно укрыл рюкзак полотенцем, обнял его и тихонько запел колыбельную:

– Спатеньки-дратеньки, кое-где лохматеньки, наш Петруша будет спать, будет глазки закрывать, …а потом их открывать, а сейчас пора поспать.

Иван провалился в черноту. Тени от костра причудливо ломались, попадая на окружающие предметы, изгибались и пропадали, но он не видел этого, он был уже далеко. Неспешное бормотание костра, его живое тепло, перенесли Ивана в сон, в воспоминание, а может быть, в другую реальность, где такой же ночью, у огня, сидели отец с сыном и неотрывно глядели на игру света и тени.

– Туристы, день закончился, пора спать! – женский голос из палатки пролетел над головами, никак не потревожив их единения с природой.

Тишина. Лишь разговор пламени с потрескивающими дровами нарушают её Величие: «Ч-К, Т-К, ШИ-И, КРТ, ПП-П, Щ…»

– Мальчики, не слышите? Быстренько спать! – голос прозвучал настойчивее.

Иван:

– Ладно, пойдём, сынок, мама зовёт.

Петя:

– Не хочу.

– А надо.

– Не могу.

– Почему? – Иван положил руку на плечи сына.

Петя набрал полные лёгкие воздуха и шумно выдохнул:

– Здесь красиво.

Иван:

– Точно. И мне всегда трудно от костра оторваться… Отгадай, почему?

Петя задумчиво шевелил палкой в углях:

– Потому что он живой.

Иван:

– На сколько живой?

– На много живой. Живее не бывает…

Иван бросил ветку в огонь:

– Обоснуй, почему ты так думаешь?

– Я знаю это и всё! – Петя ударил палкой по углям, и красно-оранжевые брызги, шумя и озорничая, разлетелись в стороны. – Папа, ты сам не видишь, что ли? Ну, он шевелится. Он тёплый. Он ест палки – значит ЖИВОЙ!

– А сейчас он и тебя сожрёт, – Иван схватил сына в охапку, – поехали спать!

Петя попытался освободиться от отцовских объятий:

– Папа, не-ет!

Иван быстро сдался и усадил сына на место:

– Ну, ладно, сидим пять минут и уходим.

Отец и сын молча глядели на жародышащие, переливающиеся красно-чёрными оттенками, будто бы шевелящиеся угли.

– Петя, смотри, какая красота, – Иван пошевелил их толстой сухой палкой, – я в детстве представлял, что это драгоценные камни, и если их быстро залить водой, то они превратятся в настоящее сокровище.

Петя с интересом посмотрел на отца:

– А ты пробовал?

– Нет.

– Почему?

– Потому, что ОН живой. Я не хотел ЕГО убивать! – Иван ловко подхватил сына под колени правой рукой, левой за спину.

Петя привычно обнял отца за шею:

– Ну, поехали!

– Поехали! – лёгким аллюром, по лошадиному цокая, Иван унёс сына в палатку.

– Ну, наконец-то, гулёны! – мама приняла, раздела и уложила Петрушу в спальный мешок.

– Не хочу спать, – Петя еле ворочал непослушным языком.

– Потрудился ты сегодня хорошо, нужно и отдохнуть, – мама повернула сына на бок.

Петя:

– Нет.

– Да, – мама укрыла сверху одеялом.

– Не хо… – Петя заснул на полуслове.

Света гладила волосы крепко спящего сына:

– Вань, а ты-то куда опять?

Иван уже выполз из палатки:

– На костёр посмотрю.

Света удивлённо высунула голову:

– Зачем?

Голос из темноты:

– Потому что он живой!

Сидя на бревне, Иван неотрывно смотрел на переливающиеся угли. Вскоре они уже занимали всё свободное пространство, и не было ничего, кроме этих играющих, потрескивающих драгоценных камней…

Гармонию нарушил резкий неприятный звук: «Взжик». Вместе с этим звуком мелькнуло бледное Петино лицо. Вздрогнув, Иван оглянулся и бросил остатки обгоревших веточек на благодарные угли.