Растеряв всякое желание продолжать беседу, Киара развернулась и пошла к дверям, по дороге подхватив пустую кружку. Дракон не стал ее останавливать и на этот раз.
– Я отвезу тебя покупателю. Извини, но тебе придется потерпеть эти условия еще какое-то время. Я бы предпочла тебя убить, чтобы не мучить ни себя, ни тебя, но я не бездушная тварь, которая уничтожает слабых и невинных. Хотя на твоей совести наверняка немало загубленных людей, дракон, – она обернулась, стоя в дверном проеме.
– Как и на твоей, варвар, – тихо отозвался он.
Киара фыркнула, вышла в короткий коридор между трюмами и лестницей наверх и закрыла за собой дверь. Больно сжав пальцы так, что ногти впились в ладони, она зажмурилась. Слезы жгли глаза, но она не позволила им пролиться.
Ей казалось, что она справилась с болью утраты, но всего пара слов разбередила старые раны, сжимая сердце в груди. Горечь сдавливала горло, но Киара не могла позволить себе расплакаться. Она больше не была юной девушкой, которая только встретила свое совершеннолетие, когда узнала о гибели родителей. Она больше не могла лить по ним слезы, тревожа их в ином мире по ту сторону горизонта. Она должна была оставаться сильной, чего бы ей это ни стоило, чтобы не пришлось краснеть перед ними, когда и за ней придет ангел смерти.
Киара любила родителей. Они были сильными воинами и справедливыми вождями. Во время их правления клан процветал как никогда. Вот только их жизни прервались, когда она была чуть старше, чем Ронан сейчас. Ей пришлось возглавить клан и не потерять его в междоусобных клановых войнах, которые длились целую вечность и вряд ли когда-нибудь закончатся.
Узнав правду об их смерти, Киара потратила несколько лет, пытаясь найти драконов, совершивших это, но северные боги не вняли ее мольбам. Что бы она ни делала, какие бы обряды ни совершала, драконы Карелового полуострова не явили себя, не приняли бой, прячась в своих пещерах. В то, что они давно вымерли, она не верила. Киара собственными глазами видела следы их пламени.
Что ж, раз они оказались настолько трусливы, что прятались, вместо того, чтобы ответить за свои поступки, она найдет способ выманить их. Она будет похищать их соплеменников одного за другим, пока не найдет того, кто окажется связан с ними, и тогда уже они решат отомстить ей. Киара встретит их, сразится с ними и отомстит за своих родителей, убитых спящими в их постели. Умерших позорной смертью. Смертью не воина.
Дверь в каморку открылась, и Артур сбросил пелену легкой дремы. Глаз открывать он не стал, равно как не стал и шевелиться. В крови тлело пламя, слабое, но все же достаточное, чтобы причинить боль любому, кто посмел бы коснуться его. Жаль, что от этих варваров зависела его жизнь и достоинство, иначе двое наглецов, которые помогали ему справлять нужду, уже бы давно обзавелись парочкой ожогов.
Носа коснулся приятный аромат смородины, практически перебитый горечью морской соли, и Артур затаился. Пришла вождь. Похоже, что кормить его действительно будет только эта женщина. К чему ей это? Она могла бы натравить на него воинов, чтобы они силой вливали в него еду, не позволяя умереть от истощения. Хотя, возможно, ей просто нравилось наблюдать за тем, как он слабел под действием яда, становился таким же слабым, как человек.
Варвар остановилась в нескольких шагах от него, судя по усилившемуся запаху ее тела. Артур подавил в себе желание открыть глаза и посмотреть на женщину, которая безнаказанно держала его в плену который день. Принюхавшись, он уловил аромат мясного супа, которым его кормили уже дважды. И дважды давали яд, гасящий его пламя.
