– Стреляйте! – орал Белик командиру канониров.
С «Лучезарного» раздалась еще серия залпов. На этот раз почти снесло грот-мачту и разбило батарейный отсек. Кто-то истошно заорал. Нескольких матросов тяжело ранило, двое лежали на палубе уже без движения. С русского быстроходного фрегата обстреляли оставшуюся батарею, противник подавлял огнем, даже не давая ответить. С трюма повалил густой черный дым.
Капитан Белик понял, что все кончено. Он приказал помощнику спускать флаги и готовится к сдаче в плен.
В это время на «Исмаиле» матросы боролись с водой в трюме, откачивая всеми помпами. Русские корабли повредили двигатель и корабль медленно тонул.
Мехмет понимал, что «Тартус» уже не поможет. На его глазах русские атаковали линкор прикрытия и похоже, им удалось взорвать защищенный пороховой склад. Англичанин ругался, кусок щипы от обшивки располосовал ему всю щеку.
– Чего вы ждете, капитан?! – зло спросил англичанин.– Прикажите спускать флаги, иначе русские потопят нас как щенков.
Мехмет подозвал помощника:
– Исмаил, много у нас потерь?
– Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены… капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики… если русские снова откроят огонь…
– Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте флаги…
Мехмет вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но тут же вспомнил смеющееся, полное радости лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу…
Капитан Верещагин потер огромные красные ладони и окликнул:
– С почином, Андрей Иванович!
Я облегченно вздохнул и показал на разбитую обшивку и порванные паруса.
– Кажется, нам сегодня тоже досталось…
В трех кабельтовых тонул турецкий линкор. К фрегату плыли шесть лодок с турецкими матросами.
– «Варягу» и вправду досталось, но османам сегодня повезло меньше… – усмехнулся Верещагин.
Пленные со второго корабля, который почти полностью объяло пламенем, плыли на «Лучезарный».
– Васюкин, примите пленных и тщательно обыщите! – скомандовал капитан.– Раненных к доктору!
– Будет сделано, Ваше Благородие! – кивнул рыжеусый матрос.
На флоте я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала невзлюбил меня. Все флотские слегка недолюбливали Третье отделение, а у меня это будто на лбу написано. Но со временем вице-адмирал смирился с моим присутствием. Ему даже понравились мои новаторские идеи по модернизации кораблей: паровинтовые двигатели, мощные пушки и разработка броненосцев. Однако дело шло медленно. Перед войной на российских судоверфях построили всего три быстроходных фрегата-рейдера, три броненосца еще достраивались и пока стояли в доках Николаева. Четверть линейных кораблей и фрегатов оснастили паровыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. К тому же за два месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев…
Когда всех пленных спустили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.
