Наследники Ексекюляха. Интеллигенция Якутии - страница 20

Интересно отметить, что место классового подхода к национальному вопросу занял сегодня этнический подход, а суть и того и другого осталась одна: дальше от истины в этом вопросе. У пролетариев по известной формуле нет отечества и у этносов тоже нет отечества. Звучит абсурдно. Механический классовый принцип лишает всякой перспективы национальную составляющую любого общества, а этнический компонент уводит саму тему спорного разговора во тьму веков.

Драма Георгия Прокопьевича Башарина, как ученого, заключалась как раз в том, что он, будучи честным исследователем, стремился идти третьим путем – национальным, от реальной жизни, а не от абстрактных схем и построений. Как убежденный марксист-ленинец, он пытался классовым инструментарием «оправдать» того же Кулаковского, объяснить его позицию, его взгляды. Где-то у профессора получалось, где-то такой подход суживал сам предмет исследований. Башарин интуитивно понимал, что абсолютизированный классовый принцип не мог втиснуть в свое прокрустово ложе творчество поэта, что значение Кулаковского выше классового мышления. Собственно, в своей совокупности труд Георгия Прокопьевича родственен работе старателя – он также постепенно намывал крупицы истины при анализе национального наследия.

Рано осознав свою задачу, как исследователя («заниматься разработкой общих узловых проблем истории и культуры родной Якутии»), Г. П. Башарин выступил в июне 1942 года с четкой национальной программой по наследию. Ее положения наконец-то были очищены от классового догматизма. Суть их сводилась к четырем постулатам:

«1. Три первых наших писателя представляли собой детище якутского устного творчества в сочетании с благотворным влиянием русской классической литературы, а через нее – мировой классики.

2. Кулаковский, Софронов и Неустроев – основоположники художественной литературы родного народа, трех ее основных жанров – поэзии, драматургии и прозы.

3. Они являлись критическими реалистами, которые правдиво изображали в своих произведениях, в основном, досоветскую действительность. 

4. Кулаковский, Софронов и Неустроев по своим общественно-политическим взглядам были просветителями, демократическими, прогрессивными деятелями».

Отстаивать эти положения Георгию Прокопьевичу пришлось всю свою жизнь. В его убежденности большое значение сыграла, как говорил не раз Башарин, и война – она поставила перед Россией чисто национальные задачи выживания и существования.

Но стоило вернуться к мирному времени, как вновь заработал классовый молох: в 1952 году, как буржуазного националиста, Башарина исключают из партии, его знаменитая книга о наследии запрещается, он был лишен кандидатской и докторской степени, профессорского звания, уволен с работы. Десять лет длилась опала, пока абсурдные обвинения не были сняты. Это десятилетие далось Георгию Прокопьевичу ценой неимоверных жизненных и творческих усилий, о чем он мне в тот вечер подробно рассказывал.

Когда Якутия отмечала его 80-летие, он сказал, подводя жизненные итоги: «У меня было тяжелое детство и юношество. В годы учебы находился под гнетом бедности и болезни. В обстановке культа личности меня душили кошмары чудовищных политических преследований, клеветы и обливания грязью. Но, несмотря ни на что, считаю себя счастливым человеком. Нашел счастье в научных исследованиях, профессорской работе, общественно-политической деятельности, в хорошем, сердечном отношении ко мне родного народа».