– Я об этом не поду… – договорить она не успела. Экипаж тряхнуло так, что Анна слетела с сиденья и почти повалилась на мать. Лошади заржали, раздался треск. – Что это? – испуганно спросила она.
Мать помогла ей вернуться на место и постучала в стенку, отделяющую их от извозчика.
– Илья, что там стряслось?
Извозчик не ответил, зато откуда-то послышались голоса охраны «щит!» и «магический заслон!», а затем к окну подъехал сопровождающий их отец. Сначала показались его руки в белых перчатках, удерживающие поводья над гривой гнедой лошади, а затем он сам чуть склонился, чтобы коснуться руки жены. Анна отметила золотые вензеля на вороте его одежды, знаки отличий на груди и русые короткие волосы – отец не любил головные уборы, и Анну всегда восхищал этот небольшой акт бунтарства. Впрочем, она и сама была не прочь нарушить правила.
– Ничего страшного, Лизонька, – мягко произнёс отец, – не о чём беспокоиться, ось выскочила из колеса, сейчас всё поправим, – он посмотрел на дочь и ободряюще кивнул. – Золотко, Анечка, не волнуйся, задержка будет недолгой, никто не испортит этот важный для тебя день, тем более Николай Александрович пожаловал нашей охране новую разработку – браслеты-усилители. Всё будет хорошо, в крайнем случае ещё лучше.
Он подмигнул, и Анна улыбнулась ему, на душе её стало легко и почти спокойно. Почти.
***
Они всё-таки опоздали. Анну увели в крыло дворца, выделенное Архангельским, и, не дав ни малейшей возможности осмотреться, отправили принимать ванну, затем переодели, накрасили и уложили волосы. Анна задержалась перед зеркалом, не столько засвидетельствовать свой внешний вид, сколько привыкнуть к чрезмерно тугому корсету. Светлое бальное платье, открытые плечи и жемчужное колье, намеренно выправленные из причёски локоны, – Анна бы променяла это на привычное для Звёздной Гавани приталенное чёрное платье без складок и рюш, но мода Белого Города диктовала иные мотивы, и Анне пришлось с ними смириться.
– Скорее, скорее, – мать выпроводила её из комнат и там передала в руки дворецкого.
Улыбчивый, с чёрными усами, дворецкий напоминал доброго волшебника, он вежливо поклонился и предложил следовать за ним. И тут Анна вдоволь отвела душу: она не стеснялась останавливаться и рассматривать портреты, замирать под хрустальными люстрами или любоваться видом из окна. Дворецкий постоянно подгонял её, ничуть не теряя прежнего добродушия, и, в конце концов, вывел её в один из внутренних двориков. Слева от входа располагалась большая оранжерея под стеклянным куполом, который одной стороной примыкал к замковой стене, прямо перед Анной на пересечении четырёх тропинок, выложенных камнем, журчал небольшой фонтанчик, а за фонтанчиком темнели двери, ведущие в другое крыло замка. Справа за облетевшими вишнями притаилась ниша со статуей одного из прежних императоров.
– Сюда, пожалуйста, – дворецкий улыбнулся и повёл Анну сначала к фонтанчику, а потом к нише, где и оставил её наедине со статуей.
Анна посмотрела в серое скуластое лицо бронзового мужчины с венком из пионов. Личность этого императора она не помнила, и ей не было стыдно, она же не собиралась выходить за императорского наследника и могла себе позволить не знать наизусть всю его родословную.
– Я знаю, куда идти, можешь быть свободен, – сказал кто-то за её спиной.
Анна обернулась и едва не врезалась в подошедшего к ней молодого мужчину в красной офицерской форме. Он был очень красив: светло-голубые глаза на бледной коже ярко контрастировали с тёмными, почти чёрными волосами, высокий, статный, безукоризненно идеальный, как сказала бы её мать. Он встретил взгляд Анны, улыбнулся и поклонился, как равной. Магия Анны всколыхнулась мягкой тёплой волной и отступила.
