— По-твоему, я здесь стою, чтобы отвечать на тупые вопросы, Церингер?!
Я отшатнулась. Выпрямилась.
— Нет. Извините.
— Нет «сэр»! Советую привыкнуть отвечать так любому старшему кадету!
— Да, сэр.
— И поклонись, дура деревенская. Тебя совсем, что ли, не учили, как надо в академии себя вести?!
Я выпрямилась, вытянула руки по швам и резко кивнула, направив подбородок к груди, как полагалось перед старшим офицером. Вообще-то, мне, как престолонаследнице этот парень должен был отвесить глубокий поклон, такой, чтобы я увидела затылок. Но это если бы я приехала сюда в платье с перевязью, с делегацией скучающих дворян и официальным визитом дома Церингеров. Сейчас же парень как-то странно хмыкнул и сказал:
— Молодец, Церингер. А теперь снимай одежду.
— Ч-что?
— Мне что повторять?! — снова заорал он. — Живо разделась, кадет, или вылететь хочешь?!
Я побагровела.
— Ах ты засранец!
Парень заржал, откинув голову. У него был острый выдающийся клык и хитрющий взгляд из-под рыжей чёлки.
— Какие же вы легковерные, новички. — покачал он головой. — Одно удовольствие с вами играть.
— Лабиринт окончен?
— Да окончен, окончен, — он всё посмеивался, страшно довольный собой. Нашёл меня в списке и поставил галку рядом с фамилией. — Раны есть? Целитель нужен?
Я подумала гордо отказаться, но не стала.
— Да, ладони поцарапала.
Он взглянул на руки и махнул карандашом в мою сторону. На платье напротив сердца появился круглый зелёный знак с цветком мака посередине — знак целителей.
— Жди когда позовут зелёные метки.
— Спасибо… сэр. — добавила с издёвкой. Он хмыкнул и снова склонился над бумагой. — Красивый рисунок.
Парень посмотрел с прищуром, проверяя не сарказм ли это.
— Спасибо.
Я побрела вперед. Целителей тут было много, но вместо ярко-голубых костюмов, которые я видела в столице, здесь даже лекари носили практичное серое.
— Красные метки ещё есть? — кадет второго курса шёл между нестройных рядов новичков, развалившихся кто как на земле. — Красные метки? Есть красные метки?
А я увидела бочку с водой. Только сейчас почувствовала, как же сильно хочу пить. Просто умираю от жажды! Бросилась туда, схватила ковшик и плевать я хотела, сколько кадетов уже попили из него и как это неприлично и негигиенично. Зачерпнула и выпила целый ковш, обливая платье. Зачерпнула ещё и снова стала пить.
— Полегче принцесса, захлебнёшься ведь. — раздался низкий женский голос.
Я допила, утёрла губы рукавом. На траве рядом с бочкой сидела вихрастая, темноволосая, коротко стриженная девушка в практичном чёрном костюме: плотные брюки, затянутый ремнями жакет и высокие сапоги. На поясе у неё был кинжал, а за спиной рюкзак.
Стоило признать, эта девушка выглядела более подготовленной к Академии, чем я в своём разодранном платье.
— Как ты пронесла рюкзак?
— А ты как пронесла это? — она кивнула на Ящик.
— Это артефакт фамильный. Их можно.
— А это тканевый рюкзак, который можно сунуть за шиворот, а потом развернуть, когда надо.
— И что у тебя в нём лежит?
— Полегче, девочка, мы ещё даже не знакомы.
— Простите. Фиона Церингер.
— Малика Хаден.
— Хаден это из Менишира? На севере?
— Нет. Хаден это с улицы Красильщиков в Геттинге.
— А где это Геттинг?
— В такой жопе мира, о которой ты, королевская куколка, и не слышала, ясное дело.
Я приняла к сведению, что о моём положении тут знают буквально все. А чего удивляться. Про отъезд наследницы в академию трубили все газеты.
