– Говорят, что принц Роберт заставил вас написать мелодию, которая убивает всякого, кто ее слышит, и что Мери ее сыграла, но не умерла, – пояснила она.
Когда он никак не отреагировал на ее слова, она вздохнула и взмахом руки подозвала служанку, которая протянула Леофу сложенный листок с восковой печатью.
Он взял документ и обнаружил, что печать принадлежит Aртвейру. Он сломал ее и прочитал следующее:
Дорогой друг, ты можешь совершенно спокойно рассказать леди Торис Грехэм все, что касается Мери. Она имеет право знать правду, и я не сомневаюсь, что она не навредит девочке.
– А.
Леоф в замешательстве поднял голову.
– Извините, миледи, – сказал он.
– Ваша сдержанность делает вам честь. Но я прошу вас, продолжайте.
– Все так, как вы сказали, если не считать того, что Роберт не заказывал мне эту музыку. Он хотел, точнее, говорил, что хочет получить еще одно волшебное произведение, которое перечеркнет мою первую работу и снова сделает его популярным в народе. Думаю, он с самого начала знал, что я попытаюсь его убить.
– Понятно. Он обманом заставил вас написать его. Но ваше произведение его не убило, потому что он уже мертв.
– Что-то вроде того. Но оно убило всех остальных, кто находился в комнате.
– Кроме вас и вашей невесты – и Мери.
– Музыка – это движение, – пояснил Леоф. – Она представляет собой не один звук, а череду звуков, которая ведет к смерти. Убивает последний аккорд, но только если выслушать все произведение. Я научил Мери и Ареану контргармонии, и они напевали ее, чтобы им ничто не угрожало. Впрочем, мы все равно чудом остались живы. А Мери… она играла на клавесине, ей пришлось хуже других.
– Да, наверное. – Леди Грехэм откинулась на спинку стула и сделала еще глоток чая. – Как вы думаете, что Роберт сделает с вашей музыкой?
– Что-нибудь очень плохое, – ответил Леоф.
– Я пытаюсь себе это представить. Оркестр волынщиков, марширующих по полю боя? Или трубачей? А защитники на стенах города падают замертво?
– Это возможно, – ответил Леоф, которому стало не по себе. – Произведение непросто переложить, но человек, достаточно опытный в аранжировке и композиции, с такой задачей справится.
– Кто-то вроде вас?
– Да.
– Возможно, именно по этой причине вы здесь, где вас старательно защищают. Или Артвейр попросил вас написать еще одно такое же произведение?
– Он знает, что я не стану этого делать. Я скорее умру.
– Но Мери сможет его вспомнить?
– Нет.
– Она гениальный ребенок.
– Нет, – повторил он громко.
– Даже для того, чтобы спасти Кротению?
– Держитесь от нее подальше, – рявкнул Леоф.
Леди Грехэм кивнула и сделала еще глоток чая.
– А как насчет вашей контргармонии? Вы могли бы сочинить музыку, которая нейтрализовала бы то, что задумал Роберт?
– Не знаю, – ответил он.
– А вы пытались?
«Я не желаю снова попасть в ловушку».
Ему отчаянно хотелось закричать:
«Я не желаю, чтобы меня снова использовали».
– Вы впустили в мир нечто ужасное, Леовигилд Акензал, и вы за это в ответе.
– Кто вы? – неожиданно спросила Ареана. – Вы пришли сюда вовсе не за тем, чтобы поговорить о будущем Мери.
Леди улыбнулась.
– Должна признаться, что я вас обманула, – ответила она. – Но я приехала сюда, чтобы кое-что вам рассказать и, возможно, отвесить хорошую пощечину – в фигуральном смысле, разумеется.
– Кто вы! – повторила Ареана, искоса взглянув на вооруженных стражей леди Грехэм.
– Тише, дитя, я должна сообщить твоему мужу кое-что очень важное.
