– Нет, ваше величество, – ответил он. – У меня здесь совсем другое дело.
– И какое же?
– Я и сорок девять рыцарей церкви призваны помочь его величеству Роберту поддерживать мир в стране.
– Да, я вспомнила, – сказала Энни. – Мы пытались понять, что с вами случилось.
– Мы получили известие, что в Эслене произошли перемены.
– Вот именно, произошли, – заявила Энни. – Узурпатор бежал, и я заняла трон, который оставил мне мой отец. – Мимолетная улыбка коснулась ее губ. – Вы полагали, что вам здесь окажут не слишком теплый прием?
– Такая мысль приходила в голову моему господину.
– Значит, ваши спутники вернулись в з’Ирбину?
– Нет, ваше величество. Мы ждали.
– Чего вы ждали?
– Вас.
Она удивленно приподняла брови, но ничего не сказала.
– Вы очень необычная королева, – продолжал Хэрриот. – Вы лично возглавили вторжение в замок Эслен. Получив корону, вы организовали серию походов в разные части страны, чтобы вмешаться в ресакаратум. Мы посчитали, что, учитывая то, как вы действуете, наш друг Прейкам станет для вас хорошей приманкой.
– Ну, тут вы не ошиблись, – проговорила Энни. – Значит, это ловушка.
– Да, ваше величество. Я прошу вас сдаться мне и обещаю, что вам не причинят никакого вреда.
– Пока не выдвинут обвинение в колдовстве, вы хотите сказать?
– Об этом я не уполномочен говорить.
Прейкам начал немного приходить в себя.
– Значит, вы говорили совершенно серьезно, сэр Хэрриот! Святые нас не оставили. Сорок девять рыцарей…
– …И у каждого по десять воинов в полном вооружении, – закончил за него Хэрриот.
– Получается… – Губы Прейкама начали безмолвно шевелиться. – Пятьсот.
– Да, – подтвердил Хэрриот.
– Как удачно, что я прихватила с собой две тысячи воинов, – улыбнувшись, заявила Энни.
Хэрриот почувствовал, как сердце замерло у него в груди.
– Ваше величество?
– Это действительно ловушка, сэр Хэрриот, – проговорила она, и в ее глазах появилось жесткое выражение.
Она потянулась к нему и положила ему на лоб ладонь.
Он почувствовал, что все кости в его теле неожиданно стали тяжелыми и горячими, и упал на колени, но она не убрала руки. Его кожу жгло огнем, казалось, что легкие наполнились жужжащими мухами. А в голове…
Он увидел отряд святого Абулло в лагере, в ожидании наступления утра, некоторые воины спали, другие стояли на постах. У него возникло ощущение, будто он один из этих стражей, так же погруженный в такую же черную апатию. Он равнодушно наблюдал за тем, как легкие, проворные тени проскользнули в лагерь и принялись быстро и уверенно резать глотки спящим и бодрствующим солдатам. Кто-то из них проснулся и попытался оказать сопротивление, но довольно скоро все пятьсот воинов были мертвы. Глаза, устав наблюдать за происходящим, затуманились, он почувствовал, как его куда-то тащат, словно его тело подхватил стремительный поток, и закричал…
Он пришел в себя в лучах утреннего солнца и попытался отдышаться, глядя на тела, висящие на ветвях деревьев. Он обмочился.
Хэрриот взглянул на королеву, и ее широкая улыбка превратилась в жуткий оскал.
– А теперь поговорим о вашей сдаче нам, – сказала она.
Хэрриот призвал на помощь остатки своей воли.
– Вы понимаете, что вы сделали? – задыхаясь, спросил он. – Теперь на вашу голову падет страшный гнев церкви. Начнется священная война.
– Пусть з’Ирбина приходит к нам, – ответила она. – Я уже достаточно насмотрелась на их дела. Пусть приходят и получают по заслугам.
