— Ох, это я дала. Доброе утро! Случилось что, Никита Петрович? — Соня, подтянув юбку повыше, встаёт на четвереньки и ползает среди документов.
— Нет! — Цежу вторую чашку кофе и вновь смотрю на экран компьютера. Щёлкая кнопкой мыши, листаю фото Миры в соцсети. Где же ты, маленькая, сейчас? Не обидел ли кто тебя? Она убежала без телефона и со вчерашнего утра в свой аккаунт не заходила. Матери не звонила, если Регина не врёт. И это страшно. Ведь обычно телефон родителей дети учат наизусть. Марина знала наши с Галочкой номера на зубок с первого класса. Правда, не исключаю варианта, что Мира обиделась на мать и сейчас сидит дуется у подруги или приятеля. Может, у Серёгиной дочки парень есть? Тру кулаками глаза. Хотя Шакал вряд ли такую девочку упустил бы.
Соня семенит к столу, и я сворачиваю окошко. Запыхалась бедолага. Соня бухает передо мной папку:
— Уф! Собрала. Всё, как всегда: розовая бумажечка — на подпись, зелёная — на рассмотрение. И новый контракт. К одиннадцати приедут поставщики…
— Сонь, я помню всё, — проглатываю зевок. В глаза хоть спички вставляй. — Спасибо!
Соня убирается в приёмную. Набираю номер Регины, не в силах дольше ждать звонка от неё. В восемь утра, думаю, приличия позволяют. Да и какие, к псам, приличия, когда речь идёт о жизни дочери!
— Здравствуйте, Регина!
— Доброе утро, — явно спросонья буркает Мирина мать.
— А оно доброе? Дочка звонила, приходила?
— Нет.
— Не спросил вчера... Есть у неё друг или парень, к которому она могла бы пойти?
— Кого могла, я обзвонила.
— Тогда надо идти в полицию, писать заявление. — Мне уже плевать, как я буду выглядеть в глазах представителей власти.
— Подождём немного.
— Чего ждать? Сводку криминальной хроники, — ударяю кулаком по столу. — Я приеду в час дня, и пойдём вместе писать заявление.
— Хорошо, — блеет в трубку Регина, — только вот как быть, если…
— Никаких «если»! — Сбрасываю звонок, и с губ срывается крепкое словцо.
Пододвигаю к себе папку и подписываю документы с такой злостью, что прорываю один документ стержнем. Ору в коммутатор короткое:
— Соня!
Отшвыриваю ручку и вновь открываю фото Миры:
— Как же вы с Серёгой жили с этим чудовищем?
Соня врывается в кабинет с выпученными глазами:
— Здесь я!
— Документ замени. Порвался.
Соня хватается за сердце и плетётся к столу:
— Что ж так орать-то?
На людях Соня ведёт себя деликатно, но, когда мы вдвоём, может и пофамильярничать. Она со мной с самого начала работает и дело знает. Наверное, я и правда сегодня не в себе, раз она напоминает о назначении цветных стикеров.
Едва дожидаюсь конца переговоров. Юрист у меня толковый, начальники цехов тоже. Получаем нужные условия с лихвой. Жму руки партнёрам и вскоре уже вылетаю на внедорожнике из ворот. Регина встречает меня с улыбкой сытой кошки, но не спешит приглашать в квартиру.
— Нашлась Мира. Уехала с подругой.
— То есть?
— Сказала, что хочет пожить самостоятельно, — Регина пожимает плечами и отводит глаза.
— Может, вы пригласите меня в квартиру? Я вашу дочь всю ночь по клубам искал.
— Вы извините, Никита Петрович, но мне надо собираться на тренировку.
— Подождёт ваша тренировка, — нажимаю плечом на дверь и, отодвинув Регину в сторону, шагаю прямиком в гостиную. — Вы даже не соизволили мне позвонить. О, какие розы? Мирина подружка подарила не иначе.
— Почему подружка? — Регина кусает губы. — Вы считаете, мне не могут подарить цветы поклонники?
