Компьютер замолчал. Даже кулеры перестали вращаться. Казалось, что он завис, если бы не слабое помигивание голубого огонька.
– Продолжайте, свидетель…
– Всю наволочку наизнанку… – всхлипнула подушка.
Тихо зашуршал жесткий диск.
– Алекс недолго забавлялся играми. Исчезли иконки с рабочего стола. Были удалены закладки социальных сетей. И вот уже последние полгода он садится за стол, проверяет ящик. Чистит его от спама, а потом просто сидит час, может два, и бессмысленно водит стрелкой по экрану, глядя в одну точку…
От былой заносчивости супер-пупер вычислительной дорогущей машины не осталось и следа. И блеск пропал. И лоск. И гигагерцы поубавились. Жизнь в компьютере теплилась на грани между режимами стендбай и шатдаун.
– Вот и все.
И, не дожидаясь позволения, Мас Pro двинулся в свой темный угол под столом, царапая пол, как последний никчемный таз со свалки. Батареи отопления скалились ему вслед своими бесчисленными белыми клыками.
От былого высокомерия и брутальности не осталось и следа. Шнур питания волочился унылым облезлым хвостом. И вскоре пожелтевшая от времени американская вилка с европейским переходником скрылась за дверью.
Пока народ провожал взглядами тоскливое зрелище тыльной стороны обреченного на одиночество Mac Pro и приходил в себя, к трибуне без приглашения прорвалась Подушка.
– Простите, сударыня, но вас никто не приглашал! – возмутился судья.
– Я сама себя пригласила! Тут такие страсти… таки… Ожидание выше моих сил. У меня аж все перышки дыбом встали.
– У вас же нет перьев, милочка! Сплошной синтепон…
– Я бы попросила! Не надо хамства! Бамбуковое волокно типа “Лебяжий пух”
– Ну, хорошо! Назовем это – микрофибра! – сжалился голос сверху.
– Синтепон это! Обыкновенный синтепон! Как ни называй! – смеялись под диваном и по шкафам забытые и брошенные вещи.
Подушка шмыгнула носом.
– Всякий может обидеть беззащитное создание! Синтепон там или нет, это не меняет моего состояния, которое сейчас на грани нервного срыва. Доведете меня, и я лопну тут по швам. Не думаю, что это зрелище доставит вам удовольствие!
– Так! Давайте оставим ваши будуарные страсти и перейдем к делу!
– Я клянусь!
– Подождите вы! – не выдержал судья. – Я еще ничего не сказал, а вы уже поперек всех регламентов!
– Я хотела как лучше! Дабы ваша честь не утруждалась лишний раз!
– Очень благородно с вашей стороны! Но меня это нисколько не утруждает! Это часть моей работы! Итак! Клянетесь ли вы говорит правду, только правду и ничего кроме правды? – торжественно закончил голос с потолка. Но ответа не последовало. – И чего же вы молчите, сударыня?
– Так я же уже сказала!
– Господи! – взмолился голос. – Ты видишь это создание? Прости ему, то есть ей, ее…
Судья задумался, что же Господь должен простить подушке, и после короткого раздумья продолжил.
– Прости ей ее чрезмерную покладистость, – и тут же обратился к подушке. – Вам следовало сказать: “Клянусь” не тогда, когда вам это заблагорассудилось, а после того, как я вас спросил об этом: “Клянетесь вы или нет!”, иначе ваша клятва выглядит нелепо и неуместно в сочетании с вашим преждевременным выступлением. Вам это понятно?
– Простите меня…
– Вот и хорошо…
– Но не совсем… – подушка немного сжалась от ожидания небесной кары.
– Что значит «не совсем»? – голос звенел, как натянутая тетива.
– Вы сказали так много слов, что я не все их успела умять в своей голове. Вы же сами сказали, что у меня внутри синтепон… я медленно соображаю.
