Этот простой жест меня неожиданно заводит. Может, из-за того, что я давно с женщиной в постели был, может, потому, что вспыхивают старые чувства к этой женщине, но факт остается фактом — чл-ен встает, неприятно натягивая ткань брюк. Кажется, пора бы мне обзавестись местной партнершей. Не знаю почему, но хочу, чтобы это Нинель.
Я до сих пор помню, какие у нее сладкие губы, стройное тело, округлое в нужных местах, а уж как стонет, кон-чая — просто песня для ушей. Однако, от сладостных мечтаний меня отрывает постоянное пикание сотового Нины. Тот вибрирует и вибрирует, не давая мне погрузиться в собственные мысли.
— Кто тебе покоя не дает? — наконец решаюсь у нее спросит, чувствуя, впрочем, что атмосфера к откровениям не располагает. Но я же здесь босс, значит, могу себе позволить подобную наглость.
— Не твое дело, Победин. Имей совесть и не лезь в мою личную жизнь, — даже не смотрит на меня.
О как. Личная жизнь. Значит, мужчина у нее есть, еще и так ревностно оберегаемый. Интересно было бы взглянуть на того, кого выбрала Уварова. Небось какой-нибудь ботаник в очочках на должности офис-менеджера в крупной, но не слишком, фирме — моя полная противоположность. Это конечно же злит. То, что она с кем-то проводит время, а от меня воротит нос.
— Пока ты здесь, еще как мое дело. Мы работаем, а не флиртуем, — все-таки одергиваю её, ощущая ярость.
Почему-то мне хочется, чтобы она была только моей и ничьей больше. Чувство собственности столь сильно, что будь моя воля, я бы уже её забрал к себе и запер за семью замками. Но голос разума не дает поступить столь опрометчива.
Я позволяю себе маленькую вольность. Вначале скидываю Нине на почту документы, прося их просмотреть, а потом захожу ей за спину, делая вид, что помогаю. Опираюсь руками о стол, почти заключая женщину в объятия, склоняюсь чуть ниже. От нее тонко пахнет цветочными духами — кажется, скоро у меня снова встанет.
— Прилип, как банный лист к жо-пе, — слышу тихий шепот.
Эти слова меня подзадоривают. Кажется, я зря себя сдерживаю, ведь Уварова сама напрашивается.
Со мной творится что-то странное. Чувствуя спиной жар чужого тела, я поерзываю на стуле, пытаясь избавиться от зудящего ощущения где-то там, внизу живота. Но когда я чувствую еще и дыхание мужчины у своего уха, стерпеть уже не могу. Резко бью наугад головой вверх. И судя по оху, попадаю, куда нужно. Оборачиваюсь, чтобы полюбоваться.
— Ты чего творишь, дура?! — Фёдор держится за нос, из которого течет кровь.
— Я просто хотела потянуться. Сам должен был понять, что там стоять небезопасно, — надеюсь, что ухмылки на моем лице нет, это было бы слишком палевно. А вот на душе у меня радостно, потому что наконец-то сделала то, о чем мечтала даже в отношениях с этим человеком, не то что после расставания. Жаль только, что признаваться в этом нельзя. Я отлично понимаю, чего Победин добивался, и сообщаю ему об этом, — даже не вздумай тянуть ко мне свои потные развратные ручонки. То, что я здесь нахожусь, совсем не значит, что буду делать все, что тебе хочется. Забудь, Федя, чего бы не задумал.
Лучше сразу расставить все точки над «ё», чем потом расхлебывать последствия.
У меня ощущение, что он наконец-то понял, потому что вначале отходит от меня, а затем и вовсе возвращается за свой стол. Причем молча, наверно, даже не дыша. «Вряд ли я настолько грозная», — подозрительность во мне всегда была сильна, и теперь она буквально вопит об опасности. — «Ладно. Наплевать на то, что произошло. Буду лучше думать, как побыстрее разобраться с этими бумажками и вернуться домой к Майе. Вот кто меня никто никогда не расстраивает, лишь радует». Интересно, как у нее там с учебой? А то давно не заглядывала в её дневник. Дочка пусть и старательная, но иногда и её лень одолевает.
