Читать онлайн Лариса Акулова - Последнее лето нашей любви

Платье сидит идеально. Смотрю на себя в зеркало и не верю в то, что школьная пора так быстро закончилась. Вот совсем недавно помню, как в простом платье, белых гольфах и жмущих туфельках, с огромными бантами на хвостах я шла на свое самое первое сентября. С тех пор минуло уже семнадцать лет, а я все так же чувствую себя тем еще ребенком.

От этого чувства помогает избавиться разве что он, мой любимый - Федя. Федор смотрит на меня, как на ожившее чудо. Всегда, что бы не случилось, для него я та, кого он называет своей единственной и ценит каждое мое слово. Сегодня именно он поведет меня на выпускной, и сердце замирает от одной мысли о том, как мы вдвоем будем танцевать.

Мама тоже улыбается, смотря на меня. Я знаю, как ей сложно было одной воспитывать меня и моего брата, но уйти после девятого класса и начать работать, чтобы помогать семье, она не позволила. Часто говорит о том, что, раз сама образование не получила, то хотя бы ее дети не пойдут этой сомнительной дорожке. И обещание сдержала.

– Нинок, ты отлично выглядишь, даже несмотря на то, что платье совсем простенькое – обнимает со спины мама, давая мне понять, что сегодня я для неё ближе, чем когда-либо в другое время, что она мной гордится. Затем предлагает, — давай я тебя подкрашу? Совсем немного, чтобы выделить глазки и губки.

Она знает, что к косметике я отношусь равнодушно, но я решаю, что расстраивать маму отказом сегодня не стоит. Хотя бы на один день мы с ней можем найти общий язык, быть как самые настоящие мать с дочерью, а не чужие люди, которые просто живут в одной квартире.

Зеркало отражает двух женщин: одну совсем ещё молодую, девушку, а другую постарше, примерно лет тридцати пяти. Мне нравится, как мы смотримся с мамой вместе, обе счастливые и довольные, пытаюсь запечатлить этот момент у себя в голове, чтобы затем, когда в очередной раз поссорюсь с родительницей, вспомнить его и не злиться сильно. Всё-таки мама многим для меня пожертвовала, и мне не хочется лишний раз её ранить.

– Когда придёт Фёдор? – Спрашивает она у меня, неодобрительно поджимая губы. Парень никогда ей не нравился, и мама этого не скрывала, всегда говоря мне лишь правду, даже если та ранит.

– Обещал появиться к двенадцати, как раз за час до церемонии, – отвечаю я, вспоминаю расписание сегодняшнего дня. Оно такое насыщенное, что некоторые пункты буквально высвечиваются в голове, которые я мысленно пометила как самые важные. А затем я прошу её, – мам, пожалуйста, хотя бы сегодня будь с ним хоть немного добрее. Я понимаю, что ты его не любишь, но мы с ним вместе уже больше двух лет, наверно, это что-то да значит.

Она хмыкает, и готовится мне возразить, впрочем, что после этого и происходит.

– Это всё детская влюблённость. Поверь своей матери, милая, ничем хорошим подобное не заканчивается. Вы ещё слишком юные, но как только станете чуть-чуть старше, осознаете, что ваши жизни идут разными дорогами, а это приведёт к расставанию и неминуемой боли. Неужели ты хочешь мучиться?

Слышать такую жестокую правду от мамы мне не нравится, поэтому я сжимаю её руку, таким бессовестным способом намекая, что мне не нужно читать нотации, я предпочитаю жить свою жизнь сама, ошибаться и делать собственный выбор.

Очень вовремя раздается звонок в дверь, видимо, наконец-то Федя пришел, и я, не желая продолжать неприятный разговор, иду открывать, держа платье за подол, потому что оно слишком длинное для меня, когда я не в туфлях на каблуках.

Если изначально мне казалось, что я хорошо выгляжу, то я теперь готова забрать свои слова обратно, потому что Фёдор выглядит просто потрясающе. Он сам по себе очень красивый, но сегодня, приведя себя в порядок, по-настоящему прекрасен. Высокий, почти метр девяносто ростом, облачённый в идеально отглаженный чёрный костюм с белой рубашкой и чёрным галстуком, с начищенными туфлями на ногах, волосами, уложенными с помощью геля, он совсем как ожившая девичьи мечта.

Конечно же я не могу сдержать своих чувств. Бросаюсь в его объятия, стараюсь сильно не помять платье, целую парня, нежно касаясь его щеки, но он, в последний момент повернув голову, встречает мои губы своими.

– Какая ты сегодня красотка, Нинель, – он всегда был мастером в комплиментах, но сегодня решает ограничиться лишь этим. Затем говорит, – ты готова?

Чтобы продемонстрировать ему свою готовность я отхожу чуть в сторону, кручусь из стороны в сторону, показывая свой образ на сегодня. Чтобы он выглядел совершенно, надеваю туфли, которые мне мама подарила на выпускной: лаковые, чёрные, со стразами на каблуках и красной подошвой – истинный образец соблазна. А мне всегда нравилось быть для него самой красивой, поэтому сейчас, когда он смотрит на меня такими восхищенными глазами, я чувствую некоторое превосходство над теми девчонками, которые пытаются завоевать его сердце, но не могут.

Я такой глупышкой не была. Федор мне изначально даже не нравился. Видимо, именно это его и привлекло, заставив добиваться меня несколько месяцев. И в конце концов я сдалась под тяжестью ухаживаний и согласилась встречаться. А после пришла она — любовь. Неожиданно настигла меня и буквально свалила с ног своей силой. Я всегда была рассудительной, а тут сдалась. Но сейчас речь не об этом.

— Уверен, если упасть с таких каблуков, можно шею сломать, — шутит Федя, вновь меня обнимая.

— Их я выбирала, — показывается из комнаты мама, и по её тону мне понятно, что прежнее радостное настроение у нее уже испарилось. — Ступайте, дети, иначе опоздаете.

Она буквально выпроваживает нас. Но в чем-то и права, ведь пока мы с парнем миловались, прошли драгоценные пятнадцать минут.

— Я вернусь не поздно, мам, — обещаю ей, целуя на прощание в щеку.

И делаю шаг из квартиры во взрослый мир, к которому теперь принадлежу. Это пугает, но и будоражит - новые ощущения, к которым я не привыкла, но готова изучить досконально. Также во мне теплится надежда, что Победин будет со мной рядом во время этого непростого пути становления как личности.

Улыбка Нинель способна затмить сияние даже самых ярких звезд и согреть душу лучше солнца. Именно в ее улыбку я и влюбился с первого взгляда. А еще в то, насколько она была недоступной и потому желанной еще сильнее. Не обращала на меня ни малейшего внимания, сколько бы я не старался его привлечь. Поэтому тогда, два с половиной года назад, когда мне едва исполнилось шестнадцать, я и задался целью - во что бы то ни стало сделать эту девушку своей.

Теперь же, смотря на нее, я ни капли не жалею о своем решении. Пусть на фоне остальных выпускниц ее платье и выглядит простовато, но это лишь идет Нине, выделяя среди разодетых девиц, словно прекрасный цветок среди тех, кто больше похож на пу-тан, чем на восемнадцатилетних девчонок.

- Ты чего? - застенчиво улыбнувшись, спрашивает у меня Ниночка. Затем начинает беспокоиться, - макияж потек? Или что не так?

- Все в порядке, милая, давай отнесем цветы в общую кучу. Мы с ними сфотографировались, а таскать их целый день просто глупо, - забираю из ее рук букеты, один из которых преподнес я, перед этим месяц отработав ради род грузчиком на рынке.

Церемония начинается традиционно, директриса школы берет слово, расписывая гостям, каким же прекрасным классом мы были. Дружные, умные, целеустремленные - ни капли правды. Но мамочки в зале аж плачут от умиления, то одна, то другая вытирают слезы платочками, чтобы не размазать тушь. Удивительное дело, но и девчонки из нашего класса почти все делают то же самое. Одна только Нинель сохраняет серьезное выражение лица. Я знаю, что она никогда с одноклассницами не ладила, а уж после того, как мы начали с ней встречаться, и вовсе подвергалась бесконечному буллингу. И помешать я этому никак не мог, потому что она не позволяет вмешиваться в ее взаимоотношения с другими людьми.

Затем наступает наша, выпускников, очередь. Играем роль клоунов, рассказывая стихи, ставя сценки, а в самом конце представления затянув песню про школьные годы чудесные. Лично я чувствую себя максимально глупо, делая это все. Но ладонь Нины в моей руке помогает не сорваться, не уйти отсюда, послав всех подальше. После наступает заключительная часть: вручение дипломов и медалей за отличную учебу. Ожидаемо моя девушка получает свое золото и красный аттестат и при этом сияет от счастья. Я же ни на что и не надеялся, потому что хоккей, в который играю, не оставлял много времени для сидения над учебниками. Да и тяги никогда я не чувствовал к рассчету логарифмов, например. Потому об окончании бесконечных уроков я ничуть не сожалею.

- Мне бы переодеться, - кладет мне на плечо голову Нина, когда перед второй частью выпускного, уже для молодежи, мы идем домой. Прохожие оборачиваются на нас, улыбаются и поздравляют, завидев праздничную одежду и красные ленты на груди. - Давай к тебе?

Она заблаговременно побеспокоилась об этом моменте, оставив нужные вещи у него в квартире. Да и выслушивать упреки от матери ей не придется.

Доходим, впрочем, не слишком быстро, задерживаясь то у арки, то на набережной. Мы наслаждаемся моментом, целуемся и обнимаемся. Каждый раз, когда я держу в своих руках хрупкое тело Нины, душа поет от счастья.

Отца дома нет, видимо, на радостях, что его сын закончил наконец-то школу, он решил в очередной раз напиться. Оно и к лучшему. Потому в квартиру мы с девушкой даже не заходим, а вваливаемся, страстно целуясь. На этот уровень наши отношения перешли около года назад, когда Нинель решила, что наконец-то готова к се-ксу. Теперь они им занимаются в любой удобный момент.

Я сам стягиваю с нее платье, запутавшись на секунду в множестве лент и крючков. Спускаю его с хрупких девичьих плеч, и тут же покрываю их поцелуями, спускаясь ниже, к груди, все еще облаченной в лифчик. Его расстегиваю одним ловким движением пальцев, но оголять не спешу, наслаждаясь моментом. Нина хихикает от щекотки, а сама руками забирается мне в штаны, сжимая уже давно стоящий чл-ен.

- Вот так, детка, очень хорошо. Не останавливайся, - прошу ее, зная, что грязные разговорчики девушку смущают, но при этом и безумно возбуждают. - Под-рочи мне.

И она делает то, чего мне хочется. Покорно и очень сладко. Двигает крайнюю плоть, оголяя голов-ку, проходится пальцами по мокрой от пред-эякулята уре-тре, массирует уздечку, немного задевая короткими ногтями - Нина знает, как мне нравится. Но долго я предпочитаю не тянуть, поэтому раздеваю ее окончательно, опрокидываю на свою постель и одним слитным движением вхожу в нее. Тра-хая любимую, засматриваюсь на нее. Такая красивая, особенно сейчас, разгоряченная ласками и мокрая от пота. Лучик солнца запутывается в ее растрепавшихся волосах, помада размазана, а тушь потекла - что может быть прекраснее? Наверно, только чувствовать, как она кон-чает подо мной, с силой сжимая чл-ен. И после этого я и сам не могу сдерживаться, дот-ра-хиваю ее быстро, а перед орга-змом выхожу и изливаю се-мя на впалый живот девушки. Размазываю белесую густую жидкость по нежной коже и лишь шепчу:

- Люблю тебя.

В душ мы с Федей идем вместе. Дурачимся, смывая с себя то, что наделали в постели. Но при этом не чувствуем ни капли омерзения, ведь что естественно, то не безобразно. Мы плещемся под струями едва теплой воды, похоже, отец моего парня снова спустил деньги, которые ему дал сын для оплаты коммунальных услуг, на алкашку. Но я ничего не говорю Федору, он и сам сможет поставить мозги папаше на место, если захочет.