Кто знает, маг он или лишь обычный
воин, но он явно хорошо знал бывшую хозяйку этого тела. Если даже про питомцев
из ее детства в курсе. И зачем-то продолжает караулить ее здесь, хотя дознаватели
и так уже догадываются, что она – это не совсем она. Вернее, не Маккин. Вопрос
еще – как поняли? Чтобы знать, как отнекиваться.
Мужчина молчал. Но когда это
останавливало Хелен? Тем более, заняться в тюрьме больше нечем.
– Когда-нибудь я, возможно, вспомню
твое имя. Но пока соглашусь на подсказку, – произнесла она погромче.
В ответ тишина.
– Тогда... тогда я буду называть тебя
Брут! – безысходная серость помещения давила на нервы, поэтому Хелен заполняла
пространство звуками своего... своего нового голоса. – Знаешь, жил когда-то
такой мужчина по имени Брут, тоже воин, который однажды предал своего близкого
друга и командира... Буквально напал на него с ножом.
– Ты же ничего не помнишь, – не
сдержавшись, напомнил ей охранник.
Стражник от дознавателей, который
стоял в другой стороне, смотрел на них, но не вмешивался.
– Что-то помню, какие-то куски, но
больше, конечно, не помню, – пожала плечами девушка. Поправила сползшее одеяло.
– Вот скажи, а чем я вообще болела?
Наверное, это был неудачный вопрос,
потому что мужик сразу же насупился и замкнулся еще больше. Ладно, раз не хочет
общаться, то не надо. Хелен занялась ревизией своих мыслей.
То, чего она боялась изначально при
своем попадании – попасться местным безопасникам – именно это и случилось. Но
теперь ее "провал" случился после нападения ракасов, о которых
местные жители стали уже забывать. Неудивительно, что поэтому ее, попаданку,
стали считать ракасовым отродьем, в ее мире когда-то и при меньших странностях
верили, что в человека бес вселился.
"И сжигали. Предварительно помучив
в застенках инквизиции" – любезно подсказала непрошеная мысль, заставив
девушку поежиться.
И как теперь доказывать, что она не
ракас? О которых местных ничего толком не знают? Что она на стороне людей и
сама успела повоевать с их ракасами? Получится ли удержаться за версию потери
памяти? Или придется признаваться, что она еще недавно была Бальмануг?
Но только не этим дознавателям!
Лернавай говорил, что в Управлении еще найдены те, кто был на стороне врагов ее
семьи, но всех ли продажных сотрудников успели выловить? С учетом, как
неторопливо работают люди в этом мире, вряд ли. Нельзя ей сейчас говорить, что
она Бальмануг, а то в следующий раз в воде для нее может оказаться вовсе не
снотворное.
Сглотнув вязкую слюну, Хелен с трудом
отвела взгляд от стола, где стояли кружка с хлебом. Доверия к этим безопасникам
у нее совсем нет. Как ей связаться с Лернаваем? Да, он тоже ей не поверит, да
она сама себе до сих пор не верит, хотя вот же, прямо сейчас действительно
находится в чужом теле и им же ощущает холод и голод. Но Раймонд хоть
сколько-то уже привык к ее, то есть Бальмануг чудачествам и к тому, что она
постоянно вляпывается в неприятности. Может, поверит еще разочек?
"По крайней мере других вариантов
вообще не вижу" – уговаривала себя Хелен, что она вспоминает жениха вовсе
не потому, что надеется опять получить от него защиту. Просто он сам
дознаватель, и кому, как не Лернаваю появиться в здании Управления? Не Вакроку
же, хотя девушка предпочла бы именно его увидеть в роли своего спасителя.
Опять. И была согласна уже даже на Артама, но вряд ли бы дознаватели пустили бы
постороннего в свои подвалы, даже если он королевский бастард.
