Сейед лишь кивнул в ответ. Этот вопрос он знал. Наставник ему как-то раз все уши прожужжал, рассказывая историю развития вооружений разных стран.
Да, прошла у военных мода, измерять калибры оружия в непонятных никому дюймах. Первыми немцы с русскими отказались от чуждых им единиц измерения, перейдя на метрическую систему, а лет десять назад и французы от дюймов отказались. Как ему объясняли советники, изготовителям оружия такой переход только на пользу пошёл. Стало меньше погрешностей при измерениях, допуски стали жёстче, да и необходимость в специальной дюймовой оснастке пропала. Впрочем, зарекомендовавшие себя орудия так и продолжают делать по старинке. Взять те же русские трёхдюймовки. Видимо решили урусы, что это орудие им удалось, а то и снарядов понаделали к трёхдюймовкам столько, что их запасов на долгие годы хватит.
Снаряды. Сейед мельком глянул в хвост колонны, растянувшейся на многие километры. Его даже не было видно за холмами. Где-то там, в самом конце колонны везут снаряды. Их не так много, как ему хотелось бы, но даже это количество прилично тормозит продвижение армии. Дорог у кочевников нет, а караванные тропы зачастую оказались непригодны для персидских повозок. То они узкие, то вдруг выложены такими каменюками, что проще колесо у повозки сломать, чем через такой камень переехать.
Ну, ничего. Не надолго дороги останутся в таком состоянии. Дайте только ему во власть придти, и те же кочевники, хотят они того или нет, начнут тут строить дороги. Он, Сейед, их на себе камни таскать заставит, если нужно будет.
Хищно прищурившись, Сейед сильно ударил камчой зазевавшегося солдатика, заступившего ему дорогу. Ишь, уставился на съезжающихся военноначальников, даже рот открыл. Похоже, это один из тех новобранцев, которых Сейеду навязали, когда он потребовал усилить его отряды перед походом. Вчерашний дехканин. И таких у него под началом почти половина.
– Какими известиями порадуете? – негромко спросил Сейед, заходя в тень навеса.
– Досточтимый и Непобедимый, – разогнул спину его военный советник, краткостью обращения подчёркивая серьёзность ситуации, – Пока нам известно лишь о том, что урусы приготовились к битве. Они перестали убегать от нас и нападать из-за угла, словно шакалы.
– Сколько их? – нетерпеливым взмахом руки прервал Сейед говорливого старика, обращаясь к байварапати, темнику, командующему походом.
– Точно неизвестно, карана, – польстил командир, назвав Сейеда так, как обычно называют главнокомандующего царскими войсками, – Тупые кочевники, что нашли отряд урусов, почти все погибли, а те, что случайно задержались поодаль по нужде, видели не слишком много. Если верить этим мерзким отродьям, родившимся от осла и собаки, то урусов там раз в пять - шесть меньше, чем наших славных воинов, и они уже сами роют себе могилы. Я направил туда лучшую сотню наших конников и самого сообразительного тысячника. С ними ушла малая Орда степняков. Скоро, очень скоро мы будем знать истинное количество противника. Приказать, чтобы вам подали сладости и вино?
– Это подождёт. Приведите тех, кто принёс весть о противнике, – отмахнулся Сейед от заманчивого предложения, – Я хочу сам с ними поговорить.
Через несколько минут воины притащили двух степняков, и сильными тычками заставили их опуститься на колени.
– Кто из вас знает мой язык? – спросил Сейед, брезгливо рассматривая двух молодых грязных кочевников, одетых в засаленные одежды и какое-то подобие кожаных курток, с нашитыми на них медными бляхами.
