Нет, Корсар. Рано.
И…брат, остановись! Нельзя вот так!
Ты ведь не с ней играешь, не льсти себе!
Ты сам с собой играешь в рулетку русскую.
Она ведь сломает тебя, согнет, на колени поставит.
Ты же выть будешь на луну! Сдохнешь, когда она…
Когда она тебе скажет, что ей лучше к мужу вернуться? А ведь она скажет!
Такие девочки они же…
Овцы они! Вот кто!
«Семья важна, муж глава, надо прощать, надо все ему позволять» …
А то, что муж подругу твою по углам пялит – это нормально? Это тоже семья? Это тоже простить?
И как вообще этот кретин мог в другую сторону посмотреть? Как?
Не выдерживаю, и задаю вопрос, который волновал.
Показывала ли муженьку своему красоту эту?
Краснеет.
Молчит.
Снова хочется в нее погрузиться, пусть пока только в рот.
А потом…
Ты ведь мне все позволишь, да, девочка? И сопротивляться не будешь?
Думаю, об этом, а рука так и тянется вниз, туда где между кружевами складочки видны…
Нельзя! Пока еще нельзя.
Пока…
А она так усиленно о чем-то думает!
Дуреха! Узнать бы о чем!
Еще и торгуется! Ишь, малолетний трейдер, акциями интересуется!
О чем думала не скажет. Ну, ничего… все равно узнаю!
- Мойся. Грейся. Одежду принесут сейчас. Потом ужин.
Сама любопытная, вопрос задает глупый.
Ну и ответ получает…
И да, кроха, лучше бы тебе этого не знать, почему я про мужа спрашиваю.
Потому, что мне проще тебя вдовой сделать, причем, чем скорее, тем лучше.
- Иди в душ, Вася, не нервируй меня!
Кивает, смотрит…
Ей надо, чтобы я вышел.
- Может, спинку потереть?
Снова как раз краснеет, и в кабину заходит прямо в белье, створки полупрозрачные задвигает. Воду включает.
Значит, белье намокнет, надеть его снова она уже не сможет.
Прекрасно!
Ну что, ужин пережить, а там…
А там ночи остаток. И где мне его провести?
Поворачиваю голову в сторону кабинки.
У меня есть идеальный вариант!
***
Сижу в смотровой, жду. Вода все еще шумит.
Минут десять прошло всего. Это нормально.
Знаю, что девчонка будет долго под душем стоять. Терпение мое испытывать.
Ничего, пусть подумает. Наверное, есть о чем.
Сергей заходит с пакетом, передает мне.
- Александр Николаевич, отморозков этих поймали. Шуба, сумка, телефон – все уже в отделении, могу поехать забрать, когда вас домой закину. Ребята сказали, все отдадут, но надо, чтобы она… Ну, Василиса эта, ваша, заявление написала…
- Серег, Василиса «эта моя» все напишет, только позже, за вещами езжай сейчас, домой меня не надо.
- А как же…
- А «также», Серег, соображай. Утром к восьми жду.
- Где?
- Здесь, Сергей Батькович, здесь, понял?
До него доходит. Наконец-то. Кивает.
- Да. Костюм с рубашкой вам привезти?
- В офисе переоденусь. Свободен. Спасибо.
Снова кивает. Забавный он у меня, иногда как выдаст – хоть стой, хоть падай. А иногда – затупит, и сразу в себе замыкается.
Уже в дверях поворачивается.
- Александр Николаевич, как она, ничего? Пришла в себя?
- Ничего, спасибо, жить будет.
- Это хорошо. Давно пора.
- Что пора?
- Ничего, это я так.
Выходит. И я соображаю, что он ведь ее знает и помнит! Он как раз тогда тоже у меня начал работать. Они вроде даже в хороших отношениях были. Дружеских. Ну, бывает, когда помощник руководителя не сноб, и водила, который еще и за безопасность параллельно отвечает – тоже нормальный.
Я же его тогда еще предупреждал, чтобы он за ней присматривал, но блядский свой глаз на нее класть не смел. Тогда он понял, что к чему. Сразу понял.
Шум воды стих. Створки душевой кабинки раздвинулись – я все слышу, ухо чуткое.
